Единственное объяснение той безумной жизни, противной сознанию лучших людей всех времен, которую
ведут люди нашего времени, в том, что молодые поколения обучаются бесчисленным самым трудным предметам: о состоянии небесных тел, о состоянии земли за миллионы лет, о происхождении организмов и т. п., не обучаются они только тому одному, что всем и всегда нужно: тому, какой смысл человеческой жизни, как надо прожить ее, что думали об этом вопросе и как решили его мудрейшие люди всех веков.
Неточные совпадения
«Мне тяжело или скучно, одиноко». Да кто же тебе
велел уйти от всех
людей и запереть себя в тюрьму твоего одного скучного и ничтожного «я»?
Один только есть у всех существ верный руководитель. Руководитель этот — всемирный дух, который заставляет каждое существо делать то, что ему должно делать: дух этот в дереве
велит ему расти к солнцу, в цветке
велит ему переходить в семя, в семени
велит ему упасть в землю и прорасти. В
человеке дух этот
велит ему соединяться любовью с другими существами.
Жизнь
человека, хочет ли он этого или не хочет,
ведет к всё большему и большему освобождению его от грехов.
Человек, понимающий это, помогает своими усилиями тому, что делается его жизнью, и жизнь такого
человека легка, потому что согласна с тем, что делается с ним.
Сомнения, печаль, уныние, негодование, отчаяние, — все эти бесы караулят
человека и, как только он
ведет праздную жизнь, тотчас же нападают на него. Самое верное спасение от всех этих бесов — телесная упорная работа. Возьмется
человек за такую работу, и все бесы не смеют подойти к нему, и только издали ворчат на него.
Заблуждение о том, что одни
люди могут насилием устраивать жизнь других
людей, тем особенно вредно, что
люди, подпавшие этому заблуждению, перестают различать добро от зла. Если можно для хорошего устройства забирать
людей в солдаты и
велеть им убивать братьев, то нет уже ничего недолжного, всё можно.
Работнику сам хозяин задал дело. И вдруг приходит чужой
человек и говорит ему, чтобы он бросил хозяйское дело и делал бы совсем противное тому, что приказал хозяин, чтобы даже испортил начатое хозяйское дело. Не правда ли, надо, чтоб работник был совсем сумасшедший
человек для того, чтобы, зная то, что он весь во власти хозяина и что хозяин может всякую минуту потребовать его к себе, чтобы, зная всё это, работник бы согласился делать всё то противное воле хозяина, что
велит этот чужой
человек.
Каждое правительство поддерживается вооруженными
людьми, готовыми осуществить силою его волю, сословием
людей, воспитывающихся для того, чтобы убивать всех тех, кого
велит убивать начальство.
Мало и этого:
человеку этому в одних, в большинстве государств,
велят, как только он войдет в возраст, поступать на несколько лет в военное самое жестокое рабство и идти воевать; в других же государствах: в Англии и Америке, он должен нанимать
людей для этого же дела.
Почему же одни
люди могут
повелевать другими и заставлять их жить так, как это им кажется лучше?
Когда
человеку приходится выбирать между тем, что
велит бог и что
велит власть, и он делает то, что
велит власть, то он поступает так, как поступил бы
человек, слушаясь не того хозяина, у которого он живет, а того первого
человека, которого он встретил на улице.
Часто
люди думают, что они верят в закон бога, а они верят только в то, во что верят все. Все же верят не в закон бога, а называют законом бога то, что подходит к их жизни и не мешает им
вести ее.
То же и с народами, которые вооружаются, чтобы обеспечивать свою жизнь и свободу, а между тем это самое обеспечение
ведет к погибели на войнах сотен тысяч
людей и свободы народов.
Просматривая историю человечества, мы то и дело замечаем, что самые явные нелепости сходили для
людей за несомненные истины, что целые нации делались жертвами диких суеверий и унижались перед подобными себе смертными, нередко перед идиотами или сластолюбцами, которых их воображение превращало в представителей божества; видим, что целые народы изнывали в рабстве, страдали и умирали с голоду ради того, чтобы
люди, жившие их трудами, могли
вести праздную и роскошную жизнь.
Все бедствия — и всего человечества и отдельных
людей —
ведут человечество и
людей, хотя и окольным путем, всё к той же одной цели, которая поставлена
людям: к всё большему и большему проявлению духовного начала как каждым
человеком в себе, так и во всем человечестве.
Только знай и верь, что всё, что случается с тобой,
ведет тебя к твоему истинному, духовному благу, и ты будешь встречать болезни, бедность, позор, — всё то, что считается
людьми бедствиями, — не как бедствия, а как то, что нужно для твоего блага, как земледелец принимает нужный для его поля дождь, измочивший его, как больной принимает горькое лекарство.
Если
люди хотят достичь цели, к которой
ведет Христос, надо, чтобы и они шли тем же путем.
— Штыком! Чтоб получить удар штыком, нужно подбежать вплоть ко врагу. Верно? Да, мы, на фронте, не щадим себя, а вы, в тылу… Вы — больше враги, чем немцы! — крикнул он, ударив дном стакана по столу, и матерно выругался, стоя пред Самгиным, размахивая короткими руками, точно пловец. — Вы, штатские, сделали тыл врагом армии. Да, вы это сделали. Что я защищаю? Тыл. Но, когда я
веду людей в атаку, я помню, что могу получить пулю в затылок или штык в спину. Понимаете?
Неточные совпадения
Стародум(читает). «…Я теперь только узнал…
ведет в Москву свою команду… Он с вами должен встретиться… Сердечно буду рад, если он увидится с вами… Возьмите труд узнать образ мыслей его». (В сторону.) Конечно. Без того ее не выдам… «Вы найдете… Ваш истинный друг…» Хорошо. Это письмо до тебя принадлежит. Я сказывал тебе, что молодой
человек, похвальных свойств, представлен… Слова мои тебя смущают, друг мой сердечный. Я это и давеча приметил и теперь вижу. Доверенность твоя ко мне…
Правдин (останавливая ее). Поостановитесь, сударыня. (Вынув бумагу и важным голосом Простакову.) Именем правительства вам приказываю сей же час собрать
людей и крестьян ваших для объявления им указа, что за бесчеловечие жены вашей, до которого попустило ее ваше крайнее слабомыслие,
повелевает мне правительство принять в опеку дом ваш и деревни.
Скотинин. Как друзей не остеречь!
Повещу им, чтоб они
людей…
В одной из приволжских губерний градоначальник был роста трех аршин с вершком, и что же? — прибыл в тот город малого роста ревизор, вознегодовал,
повел подкопы и достиг того, что сего, впрочем, достойного
человека предали суду.
Тогда все члены заволновались, зашумели и, пригласив смотрителя народного училища, предложили ему вопрос: бывали ли в истории примеры, чтобы
люди распоряжались,
вели войны и заключали трактаты, имея на плечах порожний сосуд?