Неточные совпадения
Настоящая вера не в том, чтобы знать, в какие
дни есть постное, в какие ходить в храм и какие слушать и читать молитвы, а в том, чтобы всегда жить
доброю жизнью в любви со всеми, всегда поступать с ближними, как хочешь, чтобы поступали с тобой.
Учение Христа в том, что между богом и людьми не может быть посредников и что нужны для жизни не дары богу, а наши
добрые дела.
И подумал человек про первого хозяина: «Уж очень много обещает. Если бы
дело по правде было, незачем обещать так много. Польстишься на роскошную жизнь, как бы хуже не было. А хозяин, должно, сердитый, потому что строго наказывает тех, кто не по нем делает. Пойду лучше ко второму, — тог хоть ничего не обещает, да, говорят,
добрый, да и живет заодно с рабочими».
Всякое истинное
доброе дело, такое, когда человек забывает себя и думает только о чужой нужде, есть
дело удивительное и необъяснимое, если бы оно не было нам так естественно и привычно.
В самом
деле, зачем человеку лишать себя чего-либо, беспокоиться, тревожиться не для себя, а для человека, которого он не знает, и такого, каких много на свете? Объяснить это можно только тем, что тот, кто делает
добро не себе, а другим, знает, что тот, кому он делает
добро, не отдельное от него существо, а то же самое существо, каким живет и он, только в другом виде.
Нет такого дурного
дела, за которое был бы наказан только тот, кто его сделал. Мы не можем так уединиться, чтобы то зло, которое есть в нас, не переходило на других людей. Наши
дела, и
добрые и злые, как и наши дети: живут и действуют уже не по нашей воле, а сами по себе.
Как всякую вещь можно узнать, только ближе подойдя к ней, так и бога узнаешь только, когда приблизишься к нему. А приблизиться к богу можно только
добрыми делами. И чем больше приучает себя человек к
доброй жизни, тем ближе узнает он бога. И чем больше узнает бога, тем больше любит людей. Одно помогает другому.
Жизнь этих существ более всего меня убеждает, что всё это нужно для какого-то
дела, разумного,
доброго, но не доступного мне.
Говорят, что в последний
день будет общий суд и что
добрый бог будет гневаться. Но от благого бога не может ничего произойти, кроме
добра.
Какой он ни есть, он не может переделать себя. Что же ему больше делать, как только бороться с нами, как с смертельным врагом, если мы выказываем к нему вражду. Ведь в самом
деле: мы хотим быть с ним добры, если он перестанет быть таким, какой он есть. А этого он не может. И потому надо быть
добрым со всяким человеком, каков бы он ни был, и не требовать от него того, чего он не может сделать: не требовать от человека того, чтобы он перестал быть собой.
Если
доброе дело делается для чего-нибудь, то оно уже не
доброе дело. По-настоящему любишь только тогда, когда не знаешь, зачем и для чего.
Милостыня тогда
доброе дело, когда подаешь от своих трудов.
Но если я сам твердо знаю, в чем
добро и зло, понимаю, что зло для меня только то дурное
дело, если я сам его сделаю, — если я знаю это, то никакой злой человек не может повредить мне.
Есть такие люди, что любят быть сердитыми. Они всегда чем-нибудь заняты и всегда рады случаю оборвать, обругать того, кто к ним обратится за каким-нибудь
делом. Такие люди бывают очень неприятны. Но надо помнить, что они очень несчастны, не зная радости
доброго расположения духа, и потому надо не сердиться на них, а жалеть их.
В индийском законе сказано так: как верно то, что зимою бывает холодно, а летом тепло, так же верно и то, что злому человеку бывает дурно, а
доброму хорошо. Пусть никто не входит в ссору, хотя бы он и был обижен и страдал, пусть не оскорбляет никого ни
делом, ни словом, ни мыслью. Всё это лишает человека истинного блага.
Хорошо, когда человек уважает сам себя за то, что в нем живет дух божий; но беда, когда человек гордится тем, что в нем человеческое: своим умом, ученостью, знатностью, богатством, своими
добрыми делами.
Сознание греха часто полезнее для человека, чем
доброе дело: сознание греха смиряет человека,
доброе же
дело часто раздувает его гордость.
Можно бы было понять то, что люди считают себя неравными потому, что один сильнее, больше телом, чем другой, или умнее, или бойчее, или больше знает, или
добрее, чем другой. Но обыкновенно не по этому
разделяют людей и считают одних людей выше, а других ниже. Неравными считают людей потому, что один называется князем, генералом, а другой мужиком, рабочим, один в дорогой одежде, а другой в лаптях.
Если в старину, когда каждый народ подчинялся одной неограниченной власти своего верховного обоготворяемого владыки и представлялся сам себе как бы островом среди постоянно стремящегося залить его океана, если тогда патриотизм и имел смысл и представлялся
добрым делом, то в наше время, когда пережитое уже народами чувство требует от людей прямо противоположного тому, чего требует их разум, нравственное чувство, религия — признания равенства и братства всех людей, патриотизм не может представляться не чем иным, как только самым грубым суеверием.
Придумывают очень многое, но не решаются сделать одного нужного, а именно: ничего не делать, оставить того, кто согрешил, каяться или не каяться, исправляться или не исправляться; самим же, тем людям, которые придумывают все эти учения, и тем, которые на
деле прилагают их, — оставить других в покое, а только самим жить
доброй жизнью.
Часто приходится видеть, что человек
добрый, умный, правдивый, хотя и знает, что война, мясоедение, владение землей, суд и другие такие же
дела — дурны, спокойно продолжает их делать. Отчего это? А оттого, что такой человек дорожит мнением людей больше, чем судом своей совести.
Люди, презирающие тебя за твою кротость, ничего не понимают в том, что
добро для человека. Так что же тебе за
дело до их суждений?
Трудно различить, служишь ли ты людям для души, для бога или для похвалы от них. Поверка одна: если делаешь
дело которое считаешь
добрым, спроси себя, будешь ли делать то же, если знаешь вперед, что никто никогда не узнает о том, что ты делаешь. Если ответишь себе, что все-таки будешь делать, тогда наверное можешь знать: то, что делаешь, — делаешь для души, для бога.
Лжеучение государства вредно уже одним тем, что выдает ложь за истину, но больше всего вредно тем, что приучает
добрых людей делать
дела, противные совести и закону бога: обирать бедных, судить, казнить, воевать и думать, что все эти
дела не дурные.
Скажу больше — в самом
деле правителям это качество может быть только вредно, тогда как притворство в том, что имеешь те
добрые качества, которых не имеешь, напротив, очень полезно.
Не говори никогда про
доброе дело: «не стоит и стараться, — это так трудно, что никогда не достигну», или «это так легко, что когда захочу — всегда сделаю». Не думай и не говори так: всякое усилие, хотя бы цель усилия и не была достигнута, или цель эта была бы самая неважная, всякое усилие укрепляет душу.
Сказать, что я не могу воздержаться от дурного
дела, всё равно что сказать, что я не человек, а животное. Люди часто говорят это, но сколько бы они ни говорили это, они в душе своей знают, что, пока они живы, они могут перестать делать дурное и начать делать
доброе.
Человек должен развивать свои задатки к
добру. Провидение не заложило их в человеке вполне готовыми; это только одни задатки. Сделать самого себя лучше, обрабатывать себя — вот в чем главное
дело жизни человека.
Важна не длина жизни, но глубина ее.
Дело не в продолжении жизни, но в том, чтобы жить не во времени. А живем мы не во времени только тогда, когда мы живем усилием
добра. Когда мы живем так, мы не задаем себе вопроса о времени.
Никогда не откладывай
доброго дела, если можешь сделать его нынче, потому что смерть не разбирает того, сделал или не сделал ты то, что должен. Смерть никого и ничего не дожидается. И потому для человека важнее всего в мире то, что он сейчас делает.
Если не будешь отгонять дурные мысли и не будешь беречь
добрые, не миновать дурных поступков. Только от
добрых мыслей
добрые дела. Дорожи
добрыми мыслями, ищи их в книгах мудрых людей, в разумных речах и, главное, в самом себе.
Дорожи
добрыми мыслями своими и чужими, когда узнаешь их. Ничто не поможет тебе столько, сколько помогут
добрые мысли для исполнения истинного
дела твоей жизни.
Главное
дело жизни всякого человека — это то, чтобы становиться
добрее и лучше. А как же можно становиться лучше, когда считаешь себя хорошим?
Всякое сравнение себя с другими для оправдания себя есть соблазн, препятствующий и
доброй жизни и главному ее
делу — совершенствованию. Сравнивай себя только с высшим совершенством, а не с людьми, которые могут быть ниже тебя.
Я занят
добрым, несомненно полезным для других
делом, и вдруг меня схватывает болезнь, обрывает мое
дело и томит и мучает без всякого толка и смысла.
Перержавел винт в рельсах, и нужно, чтобы в тот самый
день, когда он выскочил, в этом поезде, в этом вагоне ехала
добрая женщина-мать, и нужно, чтобы раздавило на ее глазах ее детей.
Для того, чтобы заставить себя поступать хорошо, почаще вспоминай о том, что непременно очень скоро умрешь. Только представь себе живо, что ты накануне смерти, и ты наверное не будешь ни хитрить, ни обманывать, ни лгать, ни осуждать, ни бранить, ни злобствовать, ни отнимать чужое. Накануне смерти можно делать только самые простые
добрые дела: помочь другому, утешить, оказать ему любовь. А эти
дела и всегда самые нужные и радостные. От этого хорошо всегда, а особенно, когда запутался, думать о смерти.
Ничего нет вернее смерти, того, что она придет для всех нас. Смерть вернее, чем завтрашний
день, чем наступление ночи после
дня, чем зима после лета. Отчего же мы готовимся к завтрашнему
дню, к ночи, к зиме, а не готовимся к смерти? Надо готовиться и к ней. А приготовление к смерти одно —
добрая жизнь. Чем лучше жизнь, тем меньше страх смерти, и тем легче смерть. Для святого нет смерти.
Делать
добро — это одно
дело, про которое наверное можно сказать, что оно нам наверное на пользу.
Говорят, что для того, кто делает
добро, не нужно награды. Это правда, если думать, что награда будет не в тебе и не сейчас, а в будущем. Но без награды, без того, чтобы
добро не давало радости человеку, не мог бы человек делать
добро.
Дело только в том, чтобы понимать, в чем истинная награда. Истинная награда не во внешнем и будущем, а во внутреннем и настоящем: в улучшении своей души. В этом и награда и побуждение к деланию
добра.
И вот стали заходить
добрые люди, поедят, попьют, переночуют, а то и переднюют, и
день, и два, и неделю. Другой раз и возьмут что-нибудь из обуви и одежды, кому нужда. Уберут всё, как было до прихода, чтобы другим прохожим можно было также пользоваться, и уйдут и только знают благодарит неизвестного благодетеля.
Сначала побранились, дошло
дело до драки, стали друг у дружки отнимать, стали назло портить
добро, только чтобы другому не доставалось.
И когда довели
дело до того, что перепортили всё, что было, и стали сами зябнуть, и голодать, и терпеть друг от дружки обиды, тогда стали бранить хозяина, зачем он плохо устроил, не приставил караульщиков, мало
добра заготовил, и зачем всяких плохих людей пускает.