Неточные совпадения
1) Для того, чтобы человеку хорошо прожить свою жизнь, ему надо знать, что он должен и чего не должен делать. Для того, чтобы знать это, ему надо понимать, что такое он сам и тот мир, среди которого он живет. Об этом учили во все времена самые мудрые и
добрые люди всех народов. Учения эти все в самом главном сходятся между собою, сходятся и с тем, что говорят каждому человеку его разум и
совесть. Учение это такое...
Этим только можно объяснить то удивительное затмение, в котором находятся
добрые люди нашего общества, искренно желающие блага животным, но с спокойной
совестью поедающие жизни своих братьев.
Но ты скажешь, что у человека есть разум для того, чтобы он мог сознавать и исправлять свои пороки. Это верно. Стало быть, и у тебя есть разум, и ты можешь обсудить то, что тебе не сердиться надо на человека за его пороки, а, напротив, постараться разумным и
добрым обхождением без гнева, нетерпения и надменности пробудить в человеке его
совесть.
Часто приходится видеть, что человек
добрый, умный, правдивый, хотя и знает, что война, мясоедение, владение землей, суд и другие такие же дела — дурны, спокойно продолжает их делать. Отчего это? А оттого, что такой человек дорожит мнением людей больше, чем судом своей
совести.
Бедные, несчастные, бессмысленные народы, упорные в своем зле, слепые к своему
добру, вы позволяете отбирать от вас лучшую часть вашего дохода, грабить ваши поля, ваши дома; вы живете так, как будто всё это принадлежит не вам, позволяя отнимать у вас вашу
совесть, соглашаясь быть убийцами.
Лжеучение государства вредно уже одним тем, что выдает ложь за истину, но больше всего вредно тем, что приучает
добрых людей делать дела, противные
совести и закону бога: обирать бедных, судить, казнить, воевать и думать, что все эти дела не дурные.
Если люди живут в грехах и соблазнах, то они не могут быть спокойны.
Совесть обличает их. И потому таким людям нужно одно из двух: или признать себя виноватыми перед людьми и богом, перестать грешить, или продолжать жить грешной жизнью, делать дурные дела и называть свои злые дела
добрыми. Вот для таких-то людей и придуманы учения ложных вер, по которым можно, живя дурной жизнью, считать себя правыми.
— Ты очень счастлив; твоя душа в день рождества была — как ясли для святого младенца, который пришел на землю, чтоб пострадать за несчастных. Христос озарил для тебя тьму, которою окутывало твое воображение — пусторечие темных людей. Пугало было не Селиван, а вы сами, — ваша к нему подозрительность, которая никому не позволяла видеть его
добрую совесть. Лицо его казалось вам темным, потому что око ваше было темно. Наблюди это для того, чтобы в другой раз не быть таким же слепым.
Не должно ли было это просто значить, что человек, имевший от природы
добрую совесть, немножко пораздвинул свой умственный кругозор и, не изменяя вере отцов своих, попытался иметь свое мнение о духе закона, сокрываемом буквою, — стал больше заботиться об очищении своего сердца, чем об умывании рук и полоскании скляниц, — и вот дело готово: он «опасный вольнодумец», которого фарисейский талмудизм стремится разорить, уничтожить и стереть с лица земли.
Физиономия его хранила тихое спокойствие его
доброй совести и пребывала в постоянной неподвижности; и эта неподвижность оставалась такою же и тогда, если его что-нибудь особенно брало за сердце, но только в этих последних случаях что-то начинало поднимать вверх и оттопыривать его верхнюю губу и усы.
Неточные совпадения
— Слушай, — продолжал я, видя его
доброе расположение. — Как тебя назвать не знаю, да и знать не хочу… Но бог видит, что жизнию моей рад бы я заплатить тебе за то, что ты для меня сделал. Только не требуй того, что противно чести моей и христианской
совести. Ты мой благодетель. Доверши как начал: отпусти меня с бедною сиротою, куда нам бог путь укажет. А мы, где бы ты ни был и что бы с тобою ни случилось, каждый день будем бога молить о спасении грешной твоей души…
— Что ваша
совесть говорит вам? — начала пилить Бережкова, — как вы оправдали мое доверие? А еще говорите, что любите меня и что я люблю вас — как сына! А разве
добрые дети так поступают? Я считала вас скромным, послушным, думала, что вы сбивать с толку бедную девочку не станете, пустяков ей не будете болтать…
Явилось место жалости и
доброму чувству именно потому, что была пред тем чиста
совесть.
— Что же, мы со своей стороны сделали все, — объяснил он. — Прохорову обойдется его упрямство тысяч в пятьдесят — и только. Вот всегда так… Хочешь человеку
добро сделать, по
совести, а он на стену. Будем воевать.
«Для „общечеловека“, для citoyen’a, — писал Михайловский, — для человека, вкусившего плодов общечеловеческого древа познания
добра и зла, не может быть ничего соблазнительнее свободы политики, свободы
совести, слова, устного и печатного, свободы обмена мыслей и пр.