Неточные совпадения
2) Кроме того, что мы видим, слышим, ощупываем и
про что
знаем от людей, есть и такое, чего мы не видим, не слышим, не ощупываем и
про что никто ничего не говорил нам, но что мы
знаем лучше всего на свете. Это то, что дает нам жизнь и
про что мы говорим «я».
Что такое этот мир без конца во все стороны, ни
про начало, ни
про конец которого я ничего не
знаю, и что такое моя жизнь в этом бесконечном мире и как мне прожить ее?
У всех народов всегда были такие люди, которые говорили
про себя, что они одни
знают истинный закон бога. И люди эти для того, чтобы подтвердить свои слова, всегда рассказывали
про то, что будто бы были такие чудеса от бога, по которым видно, что тот закон, которому они учат, есть истинный закон бога. Кроме того, люди эти записывали этот свой закон в книги и уверяли народ, что в книгах этих всякое слово истинно, потому что книги эти внушены и написаны самим богом.
Хозяин
узнал про это, призвал работника и сказал: «Зачем ты просишь людей заступиться за тебя?
Кричишь и поешь
про меня, что я такой и эдакий, а не
знаешь и не хочешь
знать меня.
Когда мы говорим «я», то говорим мы это не
про наше тело, а
про то, чем живет наше тело. Что же такое это «я»? Словами мы не можем сказать, что такое это «я», но
знаем мы это «я» лучше всего того, что
знаем. Мы
знаем, что не будь в нас этого «я», то мы ничего бы не
знали, не было бы для нас ничего на свете, и нас самих бы не было.
То же и
про душу. Правда, что без моего тела не было бы того, что я называю душой, но все-таки душа моя не тело. Тело только нужно для души, но тело не душа. Не было бы души, я бы и не
знал, что такое мое тело.
Когда мы говорим: «это было, это будет или может быть», то мы говорим
про жизнь телесную. Но, кроме жизни телесной, которая была и будет, мы
знаем в себе еще другую жизнь: жизнь духовную. А духовная жизнь не была, не будет, а сейчас есть. Эта-то жизнь и есть настоящая жизнь.
Ни вино, ни опиум, ни табак не нужны для жизни людей. Все
знают, что и вино, и опиум, и табак вредны и телу и душе. А между тем, чтобы производить эти яды, тратятся труды миллионов людей. Зачем же делают это люди? Делают это люди оттого, что, впав в грех служения телу и видя, что тело никогда не может быть удовлетворено, они придумали такие вещества, как вино, опиум, табак, которые одуряют их настолько, что они забывают
про то, что у них нет того, чего они желают.
И, пройдя еще далее, Франциск сказал Льву: «Запиши еще, брат Лев, что если бы наши братья
знали все языки, все науки и все писания, если бы они пророчествовали не только
про будущее, но
знали бы все тайны совести и души, — запиши, что и в этом нет радости совершенной».
Говорят, истинно верующие составляют церковь. Есть ли эти истинно верующие, или нет их, мы не можем
знать. Каждый из нас желал бы быть таким истинно верующим и каждый старается быть им; но никто не должен говорить ни
про себя, ни
про тех, которые верят так же, как он, что они одни истинно верующие, потому что если они могут сказать
про себя, что они истинно верующие, то точно то же могут сказать и другие.
Представление об единой церкви, основанной Христом, может удержаться только у человека, не знающего, как жили прежние люди, и никогда не встречавшегося с людьми других исповеданий, и само собою тотчас же разрушается, как только человек
узнает о том, как образовались и как теперь одновременно существуют отрицающие одно другое церковные учреждения. Так что такой церкви,
про которую говорят церковники, учреждения, основанного Христом и единого, не существует и никогда не существовало.
Никогда не
узнаешь бога, если будешь верить всему тому, что будут тебе говорить
про бога.
Знанию нет конца. И потому
про того, кто
знает очень много, нельзя сказать, чтобы он
знал более того, кто
знает очень мало.
И потому лучше вовсе не читать тех книг,
про которые много говорят и пишут. Людям надо стараться прежде всего прочесть и
узнать самых лучших писателей всех веков и народов. Эти книги надо читать прежде всего. А то и вовсе не успеешь прочесть их. Только такие писатели нас поучают и образовывают.
Сила не в том, что человек может связать узлом железную кочергу, и не в том, что он может обладать биллионами и триллионами рублей, и не в том, что может своими солдатами завоевать целый народ, а сила, во много раз большая всех этих сил, в том, что человек может от всей души простить обидчику, что может воздержаться от желания, если
знает, что желание это грешное, может во всякую минуту вспомнить
про то, что в нем живет дух божий.
Если люди не занимаются исследованиями, а если и занимаются ими, но не успевают в них, то пусть они не отчаиваются и не останавливаются; если люди не расспрашивают просвещенных людей
про сомнительные вещи, которых они не
знают, а если, и расспрашивая, они не делаются более просвещенными, — пусть они не отчаиваются; если люди не размышляют, а если и размышляют, но не могут ясно понять, в чем сущность добра, — пусть они не отчаиваются; если люди не различают добра от зла, а если и различают, но не имеют ясного о нем представления, — пусть они не отчаиваются; если люди не делают добро или, если и делают, не отдают ему всех своих сил, — пусть они не отчаиваются: то, что другие сделали бы в один раз, они сделают в десять; то, что другие сделали бы в сто раз, они сделают в тысячу.
Так говорят и дети, и взрослые, и старики, а никто не
знает, проживет ли он до вечера.
Про все эти дела мы не можем
знать, доведется или не доведется нам делать их, не помешает ли смерть.
Как только начинаешь судить человека, помни о том, чтобы не сказать
про него дурного, если ты наверно
знаешь про это дурное, а тем более, если ты не
знаешь, а повторяешь только чужие слова.
Если мы не можем удержаться от такого дела,
про которое мы
знаем, что оно дурно, то бывает это только оттого, что мы дозволили себе прежде думать об этом дурном деле, не удерживались в мыслях.
Старайся не думать
про себя хорошее. Если не можешь думать
про себя дурное, то
знай, что уже то дурно, что ты не можешь думать
про себя дурно.
То же самое видит человек и на других людях, и то же самое
знает человек и
про свое тело,
знает, что оно состарится, испортится и умрет, как и всё, что родится и живет на свете.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит
про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне
узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Не
знай про волю новую, // Умри, как жил, помещиком, // Под песни наши рабские, // Под музыку холопскую — // Да только поскорей!
— Не
знаю я, Матренушка. // Покамест тягу страшную // Поднять-то поднял он, // Да в землю сам ушел по грудь // С натуги! По лицу его // Не слезы — кровь течет! // Не
знаю, не придумаю, // Что будет? Богу ведомо! // А
про себя скажу: // Как выли вьюги зимние, // Как ныли кости старые, // Лежал я на печи; // Полеживал, подумывал: // Куда ты, сила, делася? // На что ты пригодилася? — // Под розгами, под палками // По мелочам ушла!
Вронскому было сначала неловко за то, что он не
знал и первой статьи о Двух Началах,
про которую ему говорил автор как
про что-то известное.
— Нет, она ничего не говорила ни
про того ни
про другого; она слишком горда. Но я
знаю, что всё от этого…