Наказывать человека за его дурные дела всё равно что греть огонь. Всякий человек, сделавший дурное, уже наказан тем, что лишен спокойствия и мучается совестью. Если же он не мучается совестью, то все те наказания, какие могут наложить на него люди, не исправят его, а только озлобят.
Неточные совпадения
И подумал
человек про первого хозяина: «Уж очень много обещает. Если бы дело по правде было, незачем обещать так много. Польстишься на роскошную жизнь, как бы хуже не было. А хозяин, должно, сердитый, потому что строго
наказывает тех, кто не по нем делает. Пойду лучше ко второму, — тог хоть ничего не обещает, да, говорят, добрый, да и живет заодно с рабочими».
Но ты скажешь, что таких
людей надо
наказывать.
Если у
человека глаза заболели и он ослеп, то ведь ты не скажешь, что его надо за это
наказывать. Так почему же ты хочешь
наказать такого
человека, который лишен того, что дороже глаз, лишен самого большого блага — умения жить разумно? Не сердиться нужно на таких
людей, а только жалеть их.
Если допустить недопустимое, что
человек имеет право
наказывать, то кто же из
людей возьмет на себя это право? Только те
люди, которые пали так низко, что не помнят и не знают своих грехов.
Люди придумывают хитроумные рассуждения о том, почему и для чего они
наказывают. А на деле они почти всегда
наказывают только потому, что считают наказания
людей для себя выгодными.
Если бы мы только не были приучены с детства к тому, что можно злом платить за зло, насилием заставлять
человека делать то, чего мы хотим, то мы бы только удивлялись тому, как могут
люди, как будто нарочно портя
людей, приучать их к тому, что наказания и всякое насилие могут быть на пользу. Мы
наказываем ребенка, чтобы отучить его от делания дурного, но самым наказанием мы внушаем ребенку то, что наказание может быть полезно и справедливо.
Надо знать и помнить, что желание
наказывать есть желание мести, не свойственное разумному существу —
человеку. Желание это свойственно только животной природе
человека. И потому
человеку надо стараться освобождаться от этого чувства, а никак не оправдывать его.
Люди в наше время так привыкли к тому, что из всех дел, которые делаются, есть такие, которые им запрещено делать, и еще такие, которые им велено делать, как бы это ни было трудно для них, и что если они будут делать то, что запрещено, и не будут делать того, что повелено, то кто-то за это
накажет их, и им будет от этого худо.
Люди так привыкли к этому, что и не спрашивают, кто те лица, которые запрещают им, и кто будет их
наказывать за неисполнение, и покорно исполняют всё, что от них требуется.
По учению мира, властители управляют народами и, чтобы управлять ими, заставляют одних
людей убивать, казнить,
наказывать других
людей, заставляют их клясться в том, что они во всем будут исполнять волю начальствующих, заставляют их воевать с другими народами.
Рассказывая мне о необоримой силе божией, он всегда и прежде всего подчеркивал ее жестокость: вот согрешили люди и — потоплены, еще согрешили и — сожжены, разрушены города их; вот бог
наказал людей голодом и мором, и всегда он — меч над землею, бич грешникам.
— Что будет, то будет! — тихо и твёрдо сказал он. — Захочет бог
наказать человека — он его везде настигнет. За слова твои — спасибо, Липа… Это ты верно говоришь — я виноват пред тобой… Я думал, ты… не такая. А ты — ну, хорошо! Я — виноват…
Этот неловкий вопрос бросил некоторый свет на то, что сделано с бедной Ларой. Александра Ивановна поспешила ответить, что она об этом не думала, но что, вероятно, если б оказалось, что ее бог
наказал человеком, который, принявши от нее любовь, еще готов принять и даже потребовать ее отречения от любви к нему для его счастия, то она бы… пропала.
Неточные совпадения
Следовало бы тоже принять во внимание и прежнюю жизнь
человека, потому что, если не рассмотришь все хладнокровно, а накричишь с первого раза, — запугаешь только его, да и признанья настоящего не добьешься: а как с участием его расспросишь, как брат брата, — сам все выскажет и даже не просит о смягчении, и ожесточенья ни против кого нет, потому что ясно видит, что не я его
наказываю, а закон.
Притом этот
человек не любил неизвестности, а тут надо было разъяснить: если так явно нарушено его приказание, значит, что-нибудь да есть, а стало быть, лучше наперед узнать;
наказать же всегда будет время, да и в его руках.
Карандышев. Она сама виновата: ее поступок заслуживал наказания. Я ей говорил, что это за
люди; наконец она сама могла, она имела время заметить разницу между мной и ими. Да, она виновата, но судить ее, кроме меня, никто не имеет права, а тем более оскорблять. Это уж мое дело; прощу я ее или нет; но защитником ее я обязан явиться. У ней нет ни братьев, ни близких; один я, только один я обязан вступиться за нее и
наказать оскорбителей. Где она?
«Да, она становится все более чужим
человеком, — подумал Самгин, раздеваясь. — Не стоит будить ее, завтра скажу о Сипягине», — решил он, как бы
наказывая жену.
—
Людей, которые женщинам покорствуют,
наказывать надо, — говорил Диомидов, —
наказывать за то, что они в угоду вам захламили, засорили всю жизнь фабриками для пустяков, для шпилек, булавок, духов и всякие ленты делают, шляпки, колечки, сережки — счету нет этой дряни! И никакой духовной жизни от вас нет, а только стишки, да картинки, да романы…