Неточные совпадения
Но бывают и такие люди, разумные и добрые, которые
понимают, что жизнь других людей и даже
животных так же сама по себе важна, как и ихняя.
Пока у человека нет разума, он живет как
животное, и хорошо ли, дурно ли ему, он не виноват в этом. Но приходит время, когда человек может рассудить, что ему должно и чего не должно делать. И вот тут-то человек часто, вместо того чтобы
понять, что разум ему дан для того, чтобы познавать то, что должно, и то, чего не должно делать, употребляет свой разум на то, чтобы оправдать то дурное, что ему приятно и что он привык делать.
При этом возделывании и при той любви, которая нужна при этом к
животным и растениям, лучше всего
понимает человек свою жизнь и проживает ее.
То, что делает
животное, то, что делает ребенок, дурачок и иногда человек взрослый под влиянием боли и раздражения, то есть огрызается и хочет сделать больно тому, кто ему сделал больно, это признается законным правом людей, называющих себя правителями. Разумный человек не может не
понимать того, что всякое зло уничтожается противным ему добром, как огонь водой, и вдруг делает прямо противоположное тому, что говорит ему разум. И закон, будто бы произведение мудрости людей [?], говорит ему, что так и надо.
Уже много лет тому назад люди начали
понимать несогласие наказания с высшими свойствами души человека и стали придумывать разные учения, посредством которых можно бы было оправдать это низшее,
животное влечение.
Если бы ему стоило чего-нибудь возвращение своей свободы и он не искал бы ее, этого самого дорогого для человека естественного права, отличающего человека от
животного, то я
понимаю, что он мог бы предпочесть безопасность и удобство жизни борьбе за свободу.
Для того, чтобы
понять, как необходимо отрекаться от плотской жизни для жизни духовной, стоит только представить себе, как ужасна, отвратительна была бы жизнь человека, вся отданная одним телесным,
животным желаниям. Настоящая человеческая жизнь начинается только тогда, когда начинается отречение человека от животности.
Вторые же подобны тому
животному, которое,
поняв волю хозяина, идет свободно и радостно, куда его ведет хозяин, зная, что от исполнения воли хозяина ничего, кроме добра, быть не может.
Мы не знаем и не можем знать, для чего мы живем. И потому нельзя бы было нам знать, что нам делать и чего не делать, если бы у нас не было желания блага. Это желание верно указывает нам, что нам делать, если только мы
понимаем свою жизнь не как
животное, а как душу в теле. И это самое благо, какого желает наша душа, и дано нам в любви.
Неточные совпадения
— Э! да ты, я вижу, Аркадий Николаевич,
понимаешь любовь, как все новейшие молодые люди: цып, цып, цып, курочка, а как только курочка начинает приближаться, давай бог ноги! Я не таков. Но довольно об этом. Чему помочь нельзя, о том и говорить стыдно. — Он повернулся на бок. — Эге! вон молодец муравей тащит полумертвую муху. Тащи ее, брат, тащи! Не смотри на то, что она упирается, пользуйся тем, что ты, в качестве
животного, имеешь право не признавать чувства сострадания, не то что наш брат, самоломанный!
—
Понимаю! — догадался Дронов. — Не хочешь ходить под ручку с либералами и прочими жуликами из робких. Так. Найдем сурка.
Животное не из редких.
— Я этого не
понимаю — этой птичьей жизни, — сказала она. — Вы, конечно, несерьезно указали вокруг, на природу, на
животных…
Животным так внушают правила поведения, что бык как будто бы
понимает, зачем он жиреет, а человек, напротив, старается забывать, зачем он круглый Божий день и год, и всю жизнь, только и делает, что подкладывает в печь уголь или открывает и закрывает какой-то клапан.
— Гром — это Агды. Когда черт долго держится в одном месте, то бог Эндули посылает грозу, и Агды гонит черта. Значит, там, где разразилась гроза, был черт. После ухода черта (то есть после грозы) кругом воцаряется спокойствие:
животные, птицы, рыбы, травы и насекомые тоже
понимают, что черт ушел, и становятся жизнерадостными, веселыми…