Неточные совпадения
28) Усилия самоотречения, смирения и правдивости, уничтожая в человеке препятствия к соединению
любовью его души с другими существами и богом, дают ему всегда доступное ему благо, и потому то, что представляется человеку злом, есть только указание того, что человек ложно
понимает свою жизнь и не делает того, что дает ему свойственное ему благо. Зла нет.
Всё, что мы познаем, мы познаем или нашими пятью чувствами, то есть тем, что видим, слышим, ощупываем вещи, или тем, что переносимся в другие существа, живем их жизнью. Если бы мы познавали вещи только пятью чувствами, мир был бы нам совсем непонятен. То, что мы знаем о мире, мы знаем только потому, что мы можем посредством
любви переноситься в другие существа и жить их жизнью. Люди телами своими разделены и не могут
понимать друг друга.
Любовью же они все соединены, и в этом великое благо.
Если ты
понял, что главное дело в жизни —
любовь, то, сойдясь с человеком, ты будешь думать не о том, чем может быть полезен тебе этот человек, а о том, как и чем ты можешь быть полезен ему. Делай только так, и ты во всем будешь успевать больше, чем если бы ты заботился о себе.
Оно всё в том, что все люди живут одним и тем же духом, что все люди одно и то же, но все разделены в этой жизни своими телами, и потому, если они
понимают, что живут одним и тем же во всех духом, то им надо соединяться друг с другом
любовью. Если же люди не
понимают этого и думают, что живут только своими отдельными телами, то враждуют друг с другом и бывают несчастливы.
Когда слепой, глухой и немой девочке, которую выучили читать и писать по-ощупи, учительница объясняла, что такое
любовь, она сказала: да, я
понимаю — это то, что все люди всегда чувствуют друг к другу.
Когда
поймешь ты, что истинное благо всегда в твоей власти, что оно в одном: в
любви ко всем людям?»
Только когда человек
поймет всю непрочность и бедственность телесной жизни,
поймет он и всё то благо, какое дает ему
любовь.
При этом возделывании и при той
любви, которая нужна при этом к животным и растениям, лучше всего
понимает человек свою жизнь и проживает ее.
Нельзя не
понимать, что слова эти значат то, что Христос, отвергая прежний закон насилия: око за око и зуб за зуб, отвергает этим и всё то устройство мира, которое основывается на этом законе, и устанавливает новый закон
любви ко всем без различия людям, устанавливает этим самым новое устройство мира, основанное уже не на насилии, а на этом законе
любви ко всем без различия людям.
Другие же люди, также
поняв учение в его истинном смысле, шли и идут на распятие, всё ближе и ближе подвигая время нового устройства мира на законе
любви.
Понимать ли слова Христа о
любви к ненавидящим, к врагам, не допускающей никакого насилия, так, как они сказаны и выражены, как учение кротости, смирения и
любви, или как-нибудь иначе?
Чтобы
понять в учении Христа то, что надо платить добром за зло, надо
понять всё учение по-настоящему, а не так, как его толкуют церкви, с урезками и прибавками. Всё же учение Христа в том, что человек живет не для своего тела, а для души, для того, чтобы исполнить волю бога. Воля же бога в том, чтобы люди любили друг друга, любили всех. Как же может человек любить всех и делать зло людям? Верующий в учение Христа, что бы с ним ни делали, не может делать того, что противно
любви, не может делать зла людям.
Для того, чтобы не подпасть этому соблазну, человеку надо
понимать и помнить, что готовиться некогда, что он должен жить наилучшим образом сейчас, такой, какой он есть, что совершенствование, нужное для него, есть только одно совершенствование в
любви, а это совершенствование совершается только в настоящем.
Жизнь человека и благо его во все большем соединении души, отделенной телом от других душ и от бога, с тем, от чего она отделена. Соединение это делается тем, что душа, проявляясь
любовью, всё больше и больше освобождается от тела. И потому, если человек
понимает то, что в этом освобождении души от тела и жизнь и ее благо, то жизнь его, несмотря ни на какие бедствия, страдания и болезни, не может быть не чем иным, как только ненарушимым благом.
Мы не знаем и не можем знать, для чего мы живем. И потому нельзя бы было нам знать, что нам делать и чего не делать, если бы у нас не было желания блага. Это желание верно указывает нам, что нам делать, если только мы
понимаем свою жизнь не как животное, а как душу в теле. И это самое благо, какого желает наша душа, и дано нам в
любви.
— Э! да ты, я вижу, Аркадий Николаевич,
понимаешь любовь, как все новейшие молодые люди: цып, цып, цып, курочка, а как только курочка начинает приближаться, давай бог ноги! Я не таков. Но довольно об этом. Чему помочь нельзя, о том и говорить стыдно. — Он повернулся на бок. — Эге! вон молодец муравей тащит полумертвую муху. Тащи ее, брат, тащи! Не смотри на то, что она упирается, пользуйся тем, что ты, в качестве животного, имеешь право не признавать чувства сострадания, не то что наш брат, самоломанный!
Неточные совпадения
В первый раз бригадир
понял, что
любовь народная есть сила, заключающая в себе нечто съедобное.
—
Любовь… — повторила она медленно, внутренним голосом, и вдруг, в то же время, как она отцепила кружево, прибавила: — Я оттого и не люблю этого слова, что оно для меня слишком много значит, больше гораздо, чем вы можете
понять, — и она взглянула ему в лицо. — До свиданья!
«То и прелестно, — думал он, возвращаясь от Щербацких и вынося от них, как и всегда, приятное чувство чистоты и свежести, происходившее отчасти и оттого, что он не курил целый вечер, и вместе новое чувство умиления пред ее к себе
любовью, — то и прелестно, что ничего не сказано ни мной, ни ею, но мы так
понимали друг друга в этом невидимом разговоре взглядов и интонаций, что нынче яснее, чем когда-нибудь, она сказала мне, что любит.
— «Я знаю, что он хотел сказать; он хотел сказать: ненатурально, не любя свою дочь, любить чужого ребенка. Что он
понимает в
любви к детям, в моей
любви к Сереже, которым я для него пожертвовала? Но это желание сделать мне больно! Нет, он любит другую женщину, это не может быть иначе».
И те, что
понимают только неплатоническую
любовь, напрасно говорят о драме.