Неточные совпадения
Самая большая радость, какую может узнать
человек, это радость познания в себе свободного,
разумного, любящего и потому блаженного существа, познание в себе бога.
Но бывают и такие
люди,
разумные и добрые, которые понимают, что жизнь других
людей и даже животных так же сама по себе важна, как и ихняя.
Два рода
людей знают бога:
люди с смиренным сердцем, — всё равно, умные ли они или глупые, — и
люди истинно
разумные. Только
люди гордые и среднего разума не знают бога.
С тех пор как есть
люди,
разумные существа, они различали добро от зла и пользовались тем, что до них в этом различении сделали
люди, — боролись со злом, искали истинный наилучший путь и медленно, но неотступно подвигались на этом пути. И всегда, заграждая этот путь, становились перед
людьми различные соблазны, суеверия и ложные учения, говорившие
людям, что этого не нужно делать, что не нужно ничего искать, что им и так хорошо и нужно жить, как живется.
То, что
разумному существу,
человеку, несвойственно предаваться сластолюбию, а свойственно всегда бороться с ним, всякий может на опыте узнать из того, что чем больше
человек удовлетворяет требованиям тела, тем слабее становятся его духовные силы. И наоборот. Великие мудрецы и святые были воздержны и целомудренны.
Человеку, как животному, нужно бороться с другими существами и плодиться, чтобы увеличить свою породу; но как
разумному, любящему существу, ему нужно не бороться с другими существами, а любить всех, и не плодиться, чтобы увеличить свою породу, а быть целомудренным. Из соединения этих двух противных стремлений: стремления к борьбе и к половой похоти и стремления к любви и целомудрию, и слагается жизнь
человека такою, какою она должна быть.
Среди
людей богатых, где дети представляются или помехою для наслаждения, или несчастной случайностью, или своего рода наслаждением, когда их рождается вперед определенное количество, дети эти воспитываются не в виду тех задач человеческой жизни, которые предстоят им, как
разумным и любящим существам, а только в виду тех удовольствий, которые они могут доставить родителям.
Человеку, как всякому животному, нужно трудиться, работать руками и ногами.
Человек может заставить других
людей делать то, что ему нужно, но ему все-таки нужно будет на что-нибудь тратить свои телесные силы. Если он не будет работать нужное,
разумное, он будет работать ненужное и глупое. Так это и происходит среди богатых классов.
Но ты скажешь, что у
человека есть разум для того, чтобы он мог сознавать и исправлять свои пороки. Это верно. Стало быть, и у тебя есть разум, и ты можешь обсудить то, что тебе не сердиться надо на
человека за его пороки, а, напротив, постараться
разумным и добрым обхождением без гнева, нетерпения и надменности пробудить в
человеке его совесть.
Всякий
человек, прежде чем быть австрийцем, сербом, турком, китайцем, —
человек, то есть
разумное, любящее существо, призвание которого никак не в том, чтобы соблюдать или разрушать сербское, турецкое, китайское, русское государство, а только в одном: в исполнении своего человеческого назначения в тот короткий срок, который предназначено ему прожить в этом мире. А назначение это одно и очень определенное: любить всех
людей.
Ребенок встречает другого ребенка, какого бы он ни был сословия, веры и народности, одинаково доброжелательной, выражающей радость, улыбкой. Взрослый же
человек, который должен бы быть
разумнее ребенка, прежде чем сойтись с
человеком, уже соображает, какого сословия, веры, народа тот
человек, и, смотря по сословию, вере, народности, так или иначе обходится с ним. Недаром говорил Христос: будьте как дети.
Люди —
разумные существа и потому могут жить, руководясь разумом, и неизбежно должны заменить насилие свободным согласием. Всякое же насилие отдаляет это время.
Человек же, имея разум, не может не видеть того, что зло только увеличивает зло, и потому должен бы удерживаться от воздаяния злом за зло, но часто животная природа
человека берет верх над
разумной природой, и
человек тот самый разум, который должен бы был удержать его от воздаяния злом за зло, употребляет на оправдания совершаемого им зла, называя это зло возмездием, наказанием.
Медведя убивают тем, что над корытом меда вешают на веревке тяжелую колоду. Медведь отталкивает колоду, чтобы есть мед. Колода возвращается и ударяет его. Медведь сердится и сильнее толкает колоду — она сильнее бьет его. И это продолжается до тех пор, пока колода не убивает медведя.
Люди делают то же, когда злом платят за зло
людям. Неужели
люди не могут быть
разумнее медведя?
Люди —
разумные существа, и потому они должны бы видеть, что месть не может уничтожить зла, должны бы видеть, что избавление от зла — только в том, что противно злу: в любви, а никак не в мести, как бы она ни называлась. Но
люди не видят этого: они верят в возмездие.
Надо знать и помнить, что желание наказывать есть желание мести, не свойственное
разумному существу —
человеку. Желание это свойственно только животной природе
человека. И потому
человеку надо стараться освобождаться от этого чувства, а никак не оправдывать его.
Все
люди одинаково
разумные существа, и управлять ими может только то, что выше их.
Гораздо естественнее представить себе общество
людей, управляемое
разумными, выгодными и признаваемыми всеми правилами, чем те общества, в которых живут теперь
люди, подчиняясь никто не знает кем установленным государственным законам.
От учителя мы ждем, что он сделает из своего слушателя сначала рассудительного
человека, затем
разумного и, наконец, ученого.
Если не будешь отгонять дурные мысли и не будешь беречь добрые, не миновать дурных поступков. Только от добрых мыслей добрые дела. Дорожи добрыми мыслями, ищи их в книгах мудрых
людей, в
разумных речах и, главное, в самом себе.
Главной помощью в борьбе этой служит
человеку то, что он может соединяться с
разумной деятельностью всех живших до него мудрецов и святых
людей мира. Такое общение с мыслью прежде живших святых и мудрых
людей есть молитва, то есть повторение тех слов, которыми
люди эти выражали свое отношение к своей душе, к другим
людям и к миру и началу его.
Всякий
человек рано или поздно, ясно или смутно испытывает внутреннее противоречие: хочу жить для себя и хочу быть
разумным, а жить для себя неразумно.
«Если бы
человек и мог не бояться смерти и не думать о ней, — одних страданий, ужасных, бесцельных, ничем не оправдываемых и никогда не отвратимых страданий, которым он подвергается, было бы достаточно для того, чтобы разрушить всякий
разумный смысл, приписываемый жизни», — говорят
люди.
Человек, не сознающий благодетельности страданий, еще не начинал жить
разумной, то есть истинной, жизнью.
Разумный, доживший до глубокой старости
человек, чувствуя, что он теперь не может сделать телесными силами и сотой доли того, что он делал в 30 лет, так же мало огорчается этим, так же мало замечает это, как он, будучи 30 лет, не огорчался и не замечал того, что он уже не может делать того, что делал в детстве.
Разумная жизнь подобна
человеку, несущему далеко перед собой фонарь, освещающий его путь. Такой
человек никогда не доходит до конца освещенного места, — освещенное место всегда идет впереди его. Такова
разумная жизнь, и только при такой жизни нет смерти, потому что фонарь не переставая освещает до последней минуты, и уходишь за ним так же спокойно, как и во всё продолжение жизни.
Неточные совпадения
При ней как-то смущался недобрый
человек и немел, а добрый, даже самый застенчивый, мог разговориться с нею, как никогда в жизни своей ни с кем, и — странный обман! — с первых минут разговора ему уже казалось, что где-то и когда-то он знал ее, что случилось это во дни какого-то незапамятного младенчества, в каком-то родном доме, веселым вечером, при радостных играх детской толпы, и надолго после того как-то становился ему скучным
разумный возраст
человека.
Беда, коль пироги начнёт печи сапожник, // А сапоги тачать пирожник, // И дело не пойдёт на лад. // Да и примечено стократ, // Что кто за ремесло чужое браться любит, // Тот завсегда других упрямей и вздорней: // Он лучше дело всё погубит, // И рад скорей // Посмешищем стать света, // Чем у честных и знающих
людей // Спросить иль выслушать
разумного совета.
— Да, — начал Базаров, — странное существо
человек. Как посмотришь этак сбоку да издали на глухую жизнь, какую ведут здесь «отцы», кажется: чего лучше? Ешь, пей и знай, что поступаешь самым правильным, самым
разумным манером. Ан нет; тоска одолеет. Хочется с
людьми возиться, хоть ругать их, да возиться с ними.
— Н-да, так вот этот щедрословный
человек внушал, конечно, «сейте
разумное, доброе» и прочее такое, да вдруг, знаете, женился на вдове одного адвоката, домовладелице, и тут, я вам скажу, в два года такой скучный стал, как будто и родился и всю жизнь прожил в Орле.
Нет-с,
человек — существо
разумное, и, если он заслужил наказание, я сделаю все для того, чтоб он был достойно наказан.