Чем меньше потакать телу в еде, одежде, помещении, увеселении, тем
свободнее жизнь. И напротив, только пустись улучшать еду, одежду, помещение, увеселения — и не будет конца трудам и заботам.
Неточные совпадения
Христос научает человека тому, что в нем есть то, что поднимает его выше этой
жизни с ее суетой, страхами и похотями. Человек, познавший учение Христа, испытывает то, что испытала бы птица, если бы она не знала того, что у нее есть крылья, и вдруг поняла бы, что она может летать, быть
свободной и ничего не бояться.
Истинный путь прямой и
свободный и не споткнешься, если идешь по нем. Как только почувствуешь, что ноги путаются в заботах земной
жизни, знай, что ты сбился с истинного пути.
Жизнь людей богатых,
свободных от необходимого для
жизни труда, не может не быть безумна. Люди, не работая, то есть не исполняя один из законов
жизни всех людей, не могут не шалеть. С ними делается то же, что с перекормленными домашними животными: лошадьми, собаками, свиньями. Они прыгают, дерутся, носятся с места на место, сами не зная зачем.
Если человек горд, то он выделяет себя от других людей и этим лишает себя лучшей радости
жизни —
свободного и радостного общения со всеми людьми.
В утешение же тем, кто посвящает свою
жизнь и силы благородной и трудной борьбе с заблуждениями какого бы то ни было рода, смело можно сказать, что хотя до появления истины заблуждение и будет делать свое дело, как совы и летучие мыши — ночью, но что скорее совы и летучие мыши запугают и загонят солнце туда, откуда оно взошло, чем прежнее заблуждение вытеснит познанную и отчетливо и до конца высказанную истину и займет беспрепятственно ее
свободное место.
Только в настоящем проявляется
свободная божественная сила
жизни, и потому деятельность настоящего должна иметь свойства божественного, то есть должна быть разумна и добра.
Чем больше отрекается человек от своего животного я, тем
свободнее его
жизнь, тем нужнее она другим людям и тем она радостнее для него самого.
Чем больше человек переносит свою
жизнь из
жизни животной в
жизнь духовную, тем
жизнь его становится
свободнее и радостнее. Для того же, чтобы человек мог переносить свою
жизнь из
жизни животной в
жизнь духовную, надо, чтобы он сознавал себя духовным существом. Для того же, чтобы человек мог сознавать себя духовным существом, ему надо отрекаться от
жизни телесной. Для веры нужно самоотречение, для самоотречения нужно сознание. Одно помогает другому.
Помни, что разумение твое, имея свойство
жизни в самом себе, делает тебя
свободным, если ты не подгибаешь его служению плоти. Душа человека, просвещенная разумением,
свободная от страстей, затемняющих этот свет, есть настоящая твердыня, и нет прибежища для человека, которое было бы вернее и неприступнее для зла. Кто не знает этого, тот слеп, а кто, зная, не верит разуму, тот истинно несчастен.
Тело — это стены, ограничивающие дух и мешающие ему быть
свободным. Дух не переставая старается раздвинуть эти стены, и вся
жизнь разумного человека состоит в раздвижении этих стен, в освобождении духа от плена тела. Смерть совсем освобождает. И потому смерть не только не страшна, но радостна для человека, живущего истинной
жизнью.
Так разве не было бы странно, что человек, всю
жизнь готовящийся жить так, чтобы быть как можно
свободнее от власти тела, в ту минуту, когда освобождение это готово совершиться, был бы недоволен им?
Жизнь человеческую можно представить так: движение по коридору или трубе, сначала
свободное, легкое, потом, при всё большем и большем саморасширении, всё более и более стесненное, трудное. Во время движения человек всё ближе и ближе видит перед собой полный простор и видит, как идущие перед ним скрываются, исчезая в этом просторе.
Ходишь по земле туда-сюда, видишь города, деревни, знакомишься со множеством странных, беспечных, насмешливых людей, смотришь, нюхаешь, слышишь, спишь на росистой траве, мерзнешь на морозе, ни к чему не привязан, никого не боишься, обожаешь
свободную жизнь всеми частицами души…
Неточные совпадения
Он знал очень хорошо, что в глазах этих лиц роль несчастного любовника девушки и вообще
свободной женщины может быть смешна; но роль человека, приставшего к замужней женщине и во что бы то ни стало положившего свою
жизнь на то, чтобы вовлечь ее в прелюбодеянье, что роль эта имеет что-то красивое, величественное и никогда не может быть смешна, и поэтому он с гордою и веселою, игравшею под его усами улыбкой, опустил бинокль и посмотрел на кузину.
Если бы не это всё усиливающееся желание быть
свободным, не иметь сцены каждый раз, как ему надо было ехать в город на съезд, на бега, Вронский был бы вполне доволен своею
жизнью.
Но, шумом бала утомленный, // И утро в полночь обратя, // Спокойно спит в тени блаженной // Забав и роскоши дитя. // Проснется зá полдень, и снова // До утра
жизнь его готова, // Однообразна и пестра, // И завтра то же, что вчера. // Но был ли счастлив мой Евгений, //
Свободный, в цвете лучших лет, // Среди блистательных побед, // Среди вседневных наслаждений? // Вотще ли был он средь пиров // Неосторожен и здоров?
Прости ж и ты, мой спутник странный, // И ты, мой верный идеал, // И ты, живой и постоянный, // Хоть малый труд. Я с вами знал // Всё, что завидно для поэта: // Забвенье
жизни в бурях света, // Беседу сладкую друзей. // Промчалось много, много дней // С тех пор, как юная Татьяна // И с ней Онегин в смутном сне // Явилися впервые мне — // И даль
свободного романа // Я сквозь магический кристалл // Еще не ясно различал.
Он знал, что это лицо — сухое, мимически бедное, малоподвижное, каковы почти всегда лица близоруких, но он все чаще видел его внушительным лицом
свободного мыслителя, который сосредоточен на изучении своей духовной
жизни, на работе своего я.