Неточные совпадения
В это
время к вам подходит женщина
в сереньком полосатом платье, повязанная черным платком; она вмешивается
в ваш разговор с матросом и начинает рассказывать про него, про его страдания, про отчаянное положение,
в котором он был четыре недели, про
то,
как, бывши ранен, остановил носилки, с
тем чтобы посмотреть на залп нашей батареи,
как великие князья говорили с ним и пожаловали ему 25 рублей, и
как он сказал им, что он опять хочет на бастион, с
тем, чтобы учить молодых, ежели уже сам работать не может.
Недалекий свист ядра или бомбы,
в то самое
время,
как вы станете подниматься на гору, неприятно поразит вас.
В первые минуты на забрызганном грязью лице его виден один испуг и какое-то притворное преждевременное выражение страдания, свойственное человеку
в таком положении; но
в то время,
как ему приносят носилки, и он сам на здоровый бок ложится на них, вы замечаете, что выражение это сменяется выражением какой-то восторженности и высокой, невысказанной мысли: глаза горят, зубы сжимаются, голова с усилием поднимается выше, и
в то время,
как его поднимают, он останавливает носилки и с трудом, дрожащим голосом говорит товарищам: «простите, братцы!», еще хочет сказать что-то, и видно, что хочет сказать что-то трогательное, но повторяет только еще раз: «простите, братцы!»
В это
время товарищ-матрос подходит к нему, надевает фуражку на голову, которую подставляет ему раненый, и спокойно, равнодушно, размахивая руками, возвращается к своему орудию.
Слово аристократы (
в смысле высшего отборного круга,
в каком бы
то ни было сословии) получило у нас
в России (где бы кажется, не должно бы было быть его) с некоторого
времени большую популярность и проникло во все края и во все слои общества, куда проникло только тщеславие (а
в какие условия
времени и обстоятельств не проникает эта гнусная страстишка?) — между купцами, между чиновниками, писарями, офицерами,
в Саратов,
в Мамадыши,
в Винницы, везде, где есть люди.
— Однако не пойти ли мне на эту вылазку? — сказал князь Гальцин, после минутного молчания, содрогаясь при одной мысли быть там во
время такой страшной канонады и с наслаждением думая о
том, что его ни
в каком случае не могут послать туда ночью.
— И! ваши благородия! — заговорил
в это
время солдат с носилок, поровнявшийся с ними, —
как же не отдать, когда перебил всех почитай? Кабы наша сила была, ни
в жисть бы не отдали. А
то чтò сделаешь? Я одного заколол, а тут меня
как ударит….. О-ох, легче, братцы, ровнее, братцы, ровней иди… о-о-о! — застонал раненый.
Но Калугин не сообразил
того, что он
в разные
времена всего-на-всего провел часов 50 на бастионах, тогда
как капитан жил там 6 месяцев.
В это
время навстречу этим господам, на другом конце бульвара, показалась лиловатая фигура Михайлова на стоптанных сапогах и с повязанной головой. Он очень сконфузился, увидав их: ему вспомнилось,
как он вчера присядал перед Калугиным, и пришло
в голову,
как бы они не подумали, что он притворяется раненым. Так что ежели бы эти господа не смотрели на него,
то он бы сбежал вниз и ушел бы домой с
тем, чтобы не выходить до
тех пор, пока можно будет снять повязку.
— Il fallait voir dans quel état je l’ai rencontré hier sous le feu, [Надо было видеть,
в каком состоянии я его встретил вчера под огнем,] улыбнувшись сказал Калугин
в то время,
как они сходились.
В пискливом тоне голоса и
в пятновидном свежем румянце, набежавшем на молодое лицо этого офицера
в то время,
как он говорил, видна была эта милая молодая робость человека, который беспрестанно боится, что не так выходит его каждое слово.
Чувство это
в продолжение 3-месячного странствования по станциям, на которых почти везде надо было ждать и встречать едущих из Севастополя офицеров, с ужасными рассказами, постоянно увеличивалось и наконец довело до
того бедного офицера, что из героя, готового на самые отчаянные предприятия,
каким он воображал себя
в П.,
в Дуванкòй он был жалким трусом и, съехавшись месяц
тому назад с молодежью, едущей из корпуса, он старался ехать
как можно тише, считая эти дни последними
в своей жизни, на каждой станции разбирал кровать, погребец, составлял партию
в преферанс, на жалобную книгу смотрел
как на препровождение
времени и радовался, когда лошадей ему не давали.
Он
в то время,
как вошли братья, спал
в палатке; обозный же офицер делал счеты казенных денег перед концом месяца.
— Вот он, наш герой, является! — сказал капитан
в то время,
как Краут, размахивая руками и побрякивая шпорами, весело входил
в комнату. — Чего хотите, Фридрих Крестьяныч: чаю или водки?
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и
в то же
время говорит про себя.)А вот посмотрим,
как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и
в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но
в это
время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком:
в голове до сих пор стучит. Здесь,
как я вижу, можно с приятностию проводить
время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а не
то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
Глядеть весь город съехался, //
Как в день базарный, пятницу, // Через неделю
времени // Ермил на
той же площади // Рассчитывал народ.
Потом свою вахлацкую, // Родную, хором грянули, // Протяжную, печальную, // Иных покамест нет. // Не диво ли? широкая // Сторонка Русь крещеная, // Народу
в ней
тьма тём, // А ни
в одной-то душеньке // Спокон веков до нашего // Не загорелась песенка // Веселая и ясная, //
Как вёдреный денек. // Не дивно ли? не страшно ли? // О
время,
время новое! // Ты тоже
в песне скажешься, // Но
как?.. Душа народная! // Воссмейся ж наконец!
А князь опять больнехонек… // Чтоб только
время выиграть, // Придумать:
как тут быть, // Которая-то барыня // (Должно быть, белокурая: // Она ему, сердечному, // Слыхал я, терла щеткою //
В то время левый бок) // Возьми и брякни барину, // Что мужиков помещикам // Велели воротить! // Поверил! Проще малого // Ребенка стал старинушка, //
Как паралич расшиб! // Заплакал! пред иконами // Со всей семьею молится, // Велит служить молебствие, // Звонить
в колокола!