Неточные совпадения
Вы увидите, как острый кривой нож входит в белое здоровое тело; увидите, как с ужасным, раздирающим криком и проклятиями
раненый вдруг приходит в чувство; увидите, как фельдшер бросит в угол отрезанную руку; увидите, как на носилках лежит, в той же комнате,
другой раненый и, глядя на операцию товарища, корчится и стонет не столько от физической боли, сколько от моральных страданий ожидания, — увидите ужасные, потрясающие душу зрелища; увидите войну не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами, а увидите войну в настоящем ее выражении — в крови, в страданиях, в смерти…
Всё больше и больше
раненых на носилках и пешком, поддерживаемых одних
другими и громко разговаривающих между собой, встречалось князю Гальцину.
Носильщики беспрестанно вносили
раненых, складывали их один подле
другого на пол, на котором уже было так тесно, что несчастные толкались и мокли в крови
друг друга, и шли зa новыми.
Солдаты шли скоро и молча и невольно перегоняя
друг друга; только слышны были зa беспрестанными раскатами выстрелов мерный звук их шагов по сухой дороге, звук столкнувшихся штыков или вздох и молитва какого-нибудь робкого солдатика: — «Господи, Господи! что это такое!» Иногда поражал стон
раненого и крик: «носилки!» (В роте, которой командовал Михайлов, от одного артиллерийского огня выбыло в ночь 26 человек.)
В это время навстречу этим господам, на
другом конце бульвара, показалась лиловатая фигура Михайлова на стоптанных сапогах и с повязанной головой. Он очень сконфузился, увидав их: ему вспомнилось, как он вчера присядал перед Калугиным, и пришло в голову, как бы они не подумали, что он притворяется
раненым. Так что ежели бы эти господа не смотрели на него, то он бы сбежал вниз и ушел бы домой с тем, чтобы не выходить до тех пор, пока можно будет снять повязку.
Доктор закрыл рану рубашкой, отер пальцы о полы пальто и молча, не глядя на
раненого, отошел к
другому.
Доктор, перевязывая
другого раненого офицера, сказал что-то, указывая на Козельцова священнику с большой рыжей бородой, с крестом, стоявшему тут.
Разнося питье и патроны, заряжая ружья, помогая перевязывать раны, юноша томился непрерывной мукой страха за участь
раненого друга, ехать к ней сейчас нечего было и думать: пули тучами носились над полем; тяжелые снаряды неприятельских гаубиц то и дело ложились здесь и там, вырывая воронками землю, осыпая дождем осколков все пространство, отделяющее два неприятельских отряда один от другого.
Неточные совпадения
«Солдат этот, конечно, — глуп, но — верный слуга. Как повар. Анфимьевна. Таня Куликова. И — Любаша тоже. В сущности, общество держится именно такими. Бескорыстно отдают всю жизнь, все силы. Никакая организация невозможна без таких людей. Николай —
другого типа… И тот,
раненый, торговец копченой рыбой…»
— Одного ингуша — убили,
другого — ранили, трое остальных повезли
раненого в город, в больницу и — пропали…
Но уже в сани укладывали
раненого, садился его товарищ,
другой влезал на козлы; извозчик, тыкая в него кнутовищем, все более жалобно и визгуче взывал:
Фрегат повели, приделав фальшивый руль, осторожно, как носят
раненого в госпиталь, в отысканную в
другом заливе, верстах в 60 от Симодо, закрытую бухту Хеда, чтобы там повалить на отмель, чинить — и опять плавать. Но все надежды оказались тщетными. Дня два плаватели носимы были бурным ветром по заливу и наконец должны были с неимоверными усилиями перебраться все (при морозе в 4˚) сквозь буруны на шлюпках, по канату, на берег, у подошвы японского Монблана, горы Фудзи, в противуположной стороне от бухты Хеда.
Один человек остался с
раненым,
другой отправился за нартами, а остальные снова пошли на охоту.