Неточные совпадения
— Не посмел, ваше сиятельство, —
отвечал Чурис с той же чуть заметной улыбкой, переминаясь своими черными, босыми ногами по неровному земляному полу; но он сказал это так смело и спокойно, что трудно
было верить, чтоб он не посмел прийти к барину.
— Как не видать-с, —
отвечал Чурис, открывая улыбкой свои еще целые, белые зубы: — еще не мало дивились, кàк клали-то их — мудрёные избы! Ребята смеялись, что не магазеи ли
будут, от крыс в стены засыпать. Избы важные! — заключил он с выраженьем насмешливого недоумения, покачав головой: — остроги словно.
— И, батюшка, ваше сиятельство, кàк можно сличить! — с живостью
отвечал Чурис, как будто испугавшись, чтоб барин не принял окончательного решения: — здесь на миру место, место веселое, обычное: и дорога и пруд тебе, белье что ли бабе стирать, скотину ли
поить — и всё наше заведение мужицкое, тут искони заведенное, и гумно, и огородишка, и вётлы — вот, чтò мои родители садили; и дед, и батюшка наши здесь Богу душу отдали, и мне только бы век тут свой кончить, ваше сиятельство, больше ничего не прошу.
Под усами Чуриса обозначилась насмешливая улыбка, как будто ему смешно
было, что барин делает такие глупые вопросы; он ничего не
ответил.
— Уж
будьте покойны, вашего сяса работу справим, —
отвечал он, нукая на мерина и отгоняя его. — Коли бы не нужны деньги, то стал бы, разве, продавать?
— Что ж, васясо, коли так, то какая же наша жизнь
будет? и хлеба нету, и продать ничего не смей, —
отвечал он совсем на сторону, передергивая губы и кидая вдруг дерзкий взгляд прямо на лицо барина: — значит, с голоду помирать надо.
— Уж это оставь, Яков, —
отвечал Нехлюдов, слегка улыбаясь: — про это мы с тобой говорили и переговорили. Ты знаешь как я об этом думаю, и чтò ты мне ни говори, я всё так же
буду думать.
— Ведь надо работать, братец: без работы что же
будет? Вот теперь у тебя хлеба уж нет, а всё это отчего? Оттого, что у тебя земля дурно вспахана, да не передвоена, да не во-время засеяна — всё от лени. Ты просить у меня хлеба: ну, положим, я тебе дам, потому что нельзя тебе с голоду умирать, да ведь этак делать не годится. Чей хлеб я тебе дам? как ты думаешь, чей? Ты
отвечай: чей хлеб я тебе дам? — упорно допрашивал Нехлюдов.
— Там жарко; лучше здесь посидим, потолкуем, —
отвечал он на приглашение кормилицы войти в избу. Кормилица
была еще свежая и красивая женщина. В чертах лица ее и особенно в больших черных глазах
было большое сходство с лицом барина. Она сложила руки под занавеской и, смело глядя на барина и беспрестанно виляя головой, начала говорить с ним...
— Да чтò ж? Известно, батюшка, Дутловы люди сильные; во всей вотчине почитай первый мужик, —
отвечала кормилица, поматывая головой. — Летось другую связь из своего леса поставил, господ не трудили. Лошадей у них, окромя жеребят да подростков, троек шесть соберется, а скотины, коров да овец как с поля гонят, да бабы выйдут на улицу загонять, так в воротах их-то сопрется, что беда; да и пчел-то колодок сотни две, не то больше живет. Мужик оченно сильный, и деньги должны
быть.
— Троек пять наберется, жеребятки
есть тоже, — развязно
отвечал Карп, почесывая спину.
— Коли роиться, батюшка Митрий Миколаич, —
отвечал старик, выражая какую-то особенную ласку в этом названии барина по имени и òтчеству: — вот только, только-что брать зачала как след. Нынче весна холодная
была, изволите знать.
Неточные совпадения
Хозяйка не
ответила. // Крестьяне, ради случаю, // По новой чарке
выпили // И хором песню грянули // Про шелковую плеточку. // Про мужнину родню.
— У нас забота
есть. // Такая ли заботушка, // Что из домов повыжила, // С работой раздружила нас, // Отбила от еды. // Ты дай нам слово крепкое // На нашу речь мужицкую // Без смеху и без хитрости, // По правде и по разуму, // Как должно
отвечать, // Тогда свою заботушку // Поведаем тебе…
Софья. Подумай же, как несчастно мое состояние! Я не могла и на это глупое предложение
отвечать решительно. Чтоб избавиться от их грубости, чтоб иметь некоторую свободу, принуждена
была я скрыть мое чувство.
— Об этом мы неизвестны, —
отвечали глуповцы, — думаем, что много всего должно
быть, однако допытываться боимся: как бы кто не увидал да начальству не пересказал!
— Если вы изволите
быть в нем настоятельницей, то я хоть сейчас готов дать обет послушания, — галантерейно
отвечал Грустилов.