Неточные совпадения
Василий Андреич, может быть, выторговал бы
и еще,
так как лес находился в его округе,
и между ним
и деревенскими уездными купцами уже давно был установлен порядок, по которому один купец не повышал цены в округе другого, но Василий Андреич
узнал, что губернские лесоторговцы хотели ехать торговать Горячкинскую рощу,
и он решил тотчас же ехать
и покончить дело с помещиком.
Петруха же
и не думал об опасности: он
так знал дорогу
и всю местность, а кроме того, стишок о том, что «вихри снежные крутять», бодрил его тем, что совершенно выражал то, что происходило на дворе. Никите же вовсе не хотелось ехать, но он уже давно привык не иметь своей воли
и служить другим,
так что никто не удержал отъезжающих.
Изредка ему попадались в глаза вешки,
так что он
знал, что ехали пока по дороге,
и ему делать было нечего.
«А, чорт тебя дери, проклятая, провались ты!» — обругал он сам не
зная кого
и швырнул смятую папироску. Хотел швырнуть
и спичечницу, но остановил движение руки
и сунул ее в карман. На него нашло
такое беспокойство, что он не мог больше оставаться на месте. Он вылез из саней
и, став задом к ветру, начал туго
и низко вновь перепоясываться.
Хотя ему еще было тепло от выпитого чая
и оттого, что он много двигался, лазяя по сугробам, он
знал, что тепла этого хватит не надолго, а что согреваться движением он уже будет не в силах, потому что чувствовал себя
так же усталым, как чувствует себя лошадь, когда она становится, не может, несмотря ни на какой кнут, итти дальше,
и хозяин видит, что надо кормить, чтобы она вновь могла работать.
Раз ему показалось, что он слышит лай собак или вой волков, но звуки эти были
так слабы
и неопределенны, что он не
знал, слышит ли он что, или это только чудится ему,
и он, остановившись, стал напряженно прислушиваться.
И он вспоминает про деньги, про лавку, дом, покупки, продажи
и миллионы Мироновых; ему трудно понять, зачем этот человек, которого звали Василием Брехуновым, занимался всем тем, чем он занимался. «Что ж, ведь он не
знал, в чем дело, — думает он про Василья Брехунова. — Не
знал,
так теперь
знаю. Теперь уж без ошибки. Теперь
знаю».
И опять слышит он зов того, кто уже окликал его. «Иду, иду!» — радостно, умиленно говорит всё существо его.
И он чувствует, что он свободен,
и ничто уж больше не держит его.
— Нет, я потому сейчас усмехнулась, нечаянно, потому что я
так и знала, что вы спросите: «А теперь?» А потому улыбнулась… потому что, когда что угадываешь, то всегда усмехнешься…
Неточные совпадения
Купцы.
Так уж сделайте
такую милость, ваше сиятельство. Если уже вы, то есть, не поможете в нашей просьбе, то уж не
знаем, как
и быть: просто хоть в петлю полезай.
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть
и большая честь вам, да все,
знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то другого приняли…
И батюшка будет гневаться, что
так замешкались.
Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые
так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально,
и почему ж сторожу
и не завесть его? только,
знаете, в
таком месте неприлично… Я
и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Как бы, я воображаю, все переполошились: «Кто
такой, что
такое?» А лакей входит (вытягиваясь
и представляя лакея):«Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?» Они, пентюхи,
и не
знают, что
такое значит «прикажете принять».
Хлестаков. Черт его
знает, что
такое, только не жаркое. Это топор, зажаренный вместо говядины. (Ест.)Мошенники, канальи, чем они кормят!
И челюсти заболят, если съешь один
такой кусок. (Ковыряет пальцем в зубах.)Подлецы! Совершенно как деревянная кора, ничем вытащить нельзя;
и зубы почернеют после этих блюд. Мошенники! (Вытирает рот салфеткой.)Больше ничего нет?