Неточные совпадения
Обед прошел очень приятно и весело, несмотря на то, что Дубков, по своему обыкновению,
рассказывал самые странные, будто бы истинные случаи — между прочим, как его бабушка убила из мушкетона трех напавших на нее разбойников (причем я покраснел и, потупив глаза, отвернулся от него), — и несмотря на то, что Володя, видимо, робел всякий раз, как я начинал говорить что-нибудь (что было совершенно напрасно, потому что я
не сказал, сколько помню, ничего особенно постыдного).
Дубков врал без умолку, и Володя тоже
рассказывал такие смешные штуки и так хорошо, что я никак
не ожидал от него, и мы много смеялись.
Они в этом роде комизма бессмыслия дошли до такого совершенства, что уже самый анекдот
рассказывали так, что «брат мой тоже никогда
не играл на скрипке».
Я начинал понимать, в чем было дело, и хотел тоже
рассказать смешное, но все робко смотрели или старались
не смотреть на меня в то время, как я говорил, и анекдот мой
не вышел.
Когда я потом
рассказывал отцу о моем замечании, что Валахина с дочерью
не в хороших отношениях, он сказал...
Дмитрий
рассказывал мне про свое семейство, которого я еще
не знал, про мать, тетку, сестру и ту, которую Володя и Дубков считали пассией моего друга и называли рыженькой.
В нашем отечестве люди известного класса, любящие красиво,
не только всем
рассказывают про свою любовь, но
рассказывают про нее непременно по-французски.
Когда зашел разговор о дачах, я вдруг
рассказал, что у князя Ивана Иваныча есть такая дача около Москвы, что на нее приезжали смотреть из Лондона и из Парижа, что там есть решетка, которая стоит триста восемьдесят тысяч, и что князь Иван Иваныч мне очень близкий родственник, и я нынче у него обедал, и он звал меня непременно приехать к нему на эту дачу жить с ним целое лето, но что я отказался, потому что знаю хорошо эту дачу, несколько раз бывал на ней, и что все эти решетки и мосты для меня незанимательны, потому что я терпеть
не могу роскоши, особенно в деревне, а люблю, чтоб в деревне уж было совсем как в деревне…
Что я сказал, что у князя Ивана Иваныча есть дача, — это потому, что я
не нашел лучшего предлога
рассказать про свое родство с князем Иваном Иванычем и про то, что я нынче у него обедал; но для чего я
рассказал про решетку, стоившую триста восемьдесят тысяч, и про то, что я так часто бывал у него, тогда как я ни разу
не был и
не могу быть у князя Ивана Иваныча, жившего только в Москве или Неаполе, что очень хорошо знали Нехлюдовы, — для чего я это сказал, я решительно
не могу дать себе отчета.
Любочка
рассказывала мне, что, когда еще нас
не было в деревне, они каждый день виделись с Епифановыми, и было чрезвычайно весело. Папа, с своим умением устраивать все как-то оригинально, шутливо и вместе с тем просто и изящно, затеивал то охоты, то рыбные ловли, то какие-то фейерверки, на которых присутствовали Епифановы. И было бы еще веселее, ежели бы
не этот несносный Петр Васильевич, который дулся, заикался и все расстраивал, говорила Любочка.
Я так был убежден в этом, что на другой день на лекции меня чрезвычайно удивило то, что товарищи мои, бывшие на вечере барона З.,
не только
не стыдились вспоминать о том, что они там делали, но
рассказывали про вечер так, чтобы другие студенты могли слышать.
Я
не мог понять, для чего они
не только
рассказывали, но и лгали на себя.
Я старался казаться страстным, восторгался, ахал, делал страстные жесты, когда что-нибудь мне будто бы очень нравилось, вместе с тем старался казаться равнодушным ко всякому необыкновенному случаю, который видел или про который мне
рассказывали; старался казаться злым насмешником,
не имеющим ничего святого, и вместе с тем тонким наблюдателем; старался казаться логическим во всех своих поступках, точным и аккуратным в жизни, и вместе с тем презирающим все материальное.
Так, когда Софья Ивановна,
не устававшая говорить про свою племянницу,
рассказала мне, как Варенька в деревне, будучи ребенком, четыре года тому назад отдала без позволения все свои платья и башмаки крестьянским детям, так что их надо было отобрать после, я еще
не сразу принял этот факт как достойный к возвышению ее в моем мнении, а еще подтрунивал мысленно над нею за такой непрактический взгляд на вещи.
Она была
не виновата в том, что сделала бессознательную привычку слегка улыбаться одними губами и наклонять голову, когда ей
рассказывали вещи, для нее мало занимательные (а кроме ее самой и мужа, ничто ее
не занимало); но эта улыбка и наклонение головы, часто повторенные, были невыносимо отталкивающие.
Дорогой Оперов
рассказал мне многое про характер и образ жизни Зухина, и, приехав домой, я долго
не спал, думая об этих новых, узнанных мною людях.
С начала курса в шайке кутил, главою которых был Зухин, было человек восемь. В числе их сначала были Иконин и Семенов, но первый удалился от общества,
не вынесши того неистового разгула, которому они предавались в начале года, второй же удалился потому, что ему и этого казалось мало. В первые времена все в нашем курсе с каким-то ужасом смотрели на них и
рассказывали друг другу их подвиги.
— Ничего меня от тебя
не удивило, — отвечал Зухин, усаживаясь подле него на нары, немножко с тем выражением, с каким доктор садится на постель больного, — меня бы удивило, коли бы ты на экзамены пришел, вот так-так. Да
расскажи, где ты пропадал и как это случилось?
Я думал, что Иленька Грап плюнет мне в лицо, когда меня встретит, и, сделав это, поступит справедливо; что Оперов радуется моему несчастью и всем про него
рассказывает; что Колпиков был совершенно прав, осрамив меня у Яра; что мои глупые речи с княжной Корнаковой
не могли иметь других последствий, и т. д., и т. д.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде
не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше
рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить. Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь
не спишь, стараешься для отечества,
не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?
Бобчинский. Припомню, ей-богу, припомню. Уж
не мешайте, пусть я
расскажу,
не мешайте! Скажите, господа, сделайте милость, чтоб Петр Иванович
не мешал.
Бобчинский. А я так думаю, что генерал-то ему и в подметки
не станет! а когда генерал, то уж разве сам генералиссимус. Слышали: государственный-то совет как прижал? Пойдем
расскажем поскорее Аммосу Федоровичу и Коробкину. Прощайте, Анна Андреевна!
Городничий (в сторону).Да,
рассказывай,
не знал, чем заплатить! (Вслух.)Осмелюсь ли спросить: куда и в какие места ехать изволите?
Добчинский. Я бы и
не беспокоил вас, да жаль насчет способностей. Мальчишка-то этакой… большие надежды подает: наизусть стихи разные
расскажет и, если где попадет ножик, сейчас сделает маленькие дрожечки так искусно, как фокусник-с. Вот и Петр Иванович знает.