Бывало, утром занимаешься в классной комнате и знаешь, что необходимо работать, потому что завтра экзамен из предмета, в котором целых два вопроса еще не прочитаны мной, но вдруг пахнёт из окна каким-нибудь весенним духом, — покажется, будто что-то крайне нужно сейчас вспомнить, руки сами собою
опускают книгу, ноги сами собой начинают двигаться и ходить взад и вперед, а в голове, как будто кто-нибудь пожал пружинку и пустил в ход машину, в голове так легко и естественно и с такою быстротою начинают пробегать разные пестрые, веселые мечты, что только успеваешь замечать блеск их.
Отец остановился и, круто повернувшись на каблуках, пошел назад. Поравнявшись с Зинаидой, он вежливо ей поклонился. Она также ему поклонилась, не без некоторого изумления на лице, и
опустила книгу. Я видел, как она провожала его глазами. Мой отец всегда одевался очень изящно, своеобразно и просто; но никогда его фигура не показалась мне более стройной, никогда его серая шляпа не сидела красивее на его едва поредевших кудрях.
Сама во время чтения она не смеялась; но когда слушатели (за исключением, правда, Панталеоне: он тотчас с негодованием удалился, как только зашла речь о quel ferroflucto Tedesco [Каком-то проклятом немце (ит. и нем.).]), когда слушатели прерывали ее взрывом дружного хохота, — она,
опустив книгу на колени, звонко хохотала сама, закинув голову назад, — и черные се кудри прыгали мягкими кольцами по шее и по сотрясенным плечам.
Долинский тоже лег в постель, но как было еще довольно рано, то он не спал и просматривал новую книжку. Прошел час или два. Вдруг дверь из коридора очень тихо скрипнула и отворилась. Долинский
опустил книгу на одеяло и внимательно посмотрел из-под ладони.
Говорили мы очень мало: дверь в гостиную была постоянно отворена, и кто-нибудь всегда сидел там; но когда там затихало, я, сама не знаю почему, переставала читать, и
опускала книгу на колени, и неподвижно глядела на Мишеля, и он глядел на меня, и хорошо нам было обоим, и как-то радостно, и стыдно, и все, все высказывали мы друг другу тогда, без движений и без слов.
Неточные совпадения
Она сидела неподвижно,
опустив голову на грудь; пред нею на столике была раскрыта
книга, но глаза ее, неподвижные и полные неизъяснимой грусти, казалось, в сотый раз пробегали одну и ту же страницу, тогда как мысли ее были далеко…
Я был уверен, что купить для нее новую
книгу вместо старой было не пустое и не излишнее дело, и это именно так и было: когда я
опустил руку в карман, рубль был снова на своем месте.
Она долго глядит на эту жизнь, и, кажется, понимает ее, и нехотя отходит от окна, забыв
опустить занавес. Она берет
книгу, развертывает страницу и опять погружается в мысль о том, как живут другие.
«Я хотела тебя спросить, зачем ты стала меня чуждаться?» — собиралась было сказать Гловацкая, обрадованная добрым расположением Лизы, но прежде чем она успела выговорить вопрос, возникший в ее головке, Лиза погасила о подсвечник докуренную папироску и молча
опустила глаза в
книгу.
Вечером хохол ушел, она зажгла лампу и села к столу вязать чулок. Но скоро встала, нерешительно прошлась по комнате, вышла в кухню, заперла дверь на крюк и, усиленно двигая бровями, воротилась в комнату.
Опустила занавески на окнах и, взяв
книгу с полки, снова села к столу, оглянулась, наклонилась над
книгой, губы ее зашевелились. Когда с улицы доносился шум, она, вздрогнув, закрывала
книгу ладонью, чутко прислушиваясь… И снова, то закрывая глаза, то открывая их, шептала: