Открыли эхо и беседовали с ним, пели, аукались, боролись,
ломали сучья, украшали свои шляпы ветками папоротника — и даже танцевали.
Сорванная с деревьев листва закружилась в вихре и стала подниматься кверху. Порывы ветра были так сильны, что
ломали сучья, пригибали к земле молодняк и опрокидывали сухие деревья.
Кругом нас творилось что-то невероятное. Ветер бушевал неистово,
ломал сучья деревьев и переносил их по воздуху, словно легкие пушинки. Огромные старые кедры раскачивались из стороны в сторону, как тонкоствольный молодняк. Теперь уже ни гор, ни неба, ни земли — ничего не было видно. Все кружилось в снежном вихре. Порой сквозь снежную завесу чуть-чуть виднелись силуэты ближайших деревьев, но только на мгновение. Новый порыв ветра — и туманная картина пропадала.
За ослепительными молниями следовали жестокие удары грома, от которых вздрагивали небо и земля. Ветер неистово бушевал,
ломая сучья и срывая листву с деревьев.
В чужих садах он держал себя намеренно неосторожно: говорил во весь голос, с треском
ломал сучья яблонь, сорвав червивое яблоко, швырял его куда-нибудь по направлению к дому садовладельца.
На мгновенье все затихло, но снова погнулось дерево, снова послышался треск в его стволе, и,
ломая сучья и спустив ветви, оно рухнулось макушей на сырую землю.
Неточные совпадения
Он
ломал мелкие
сучья, срывал листву с деревьев и высоко подымал их на воздух.
Мы сняли с себя ружья и прислонили их к дереву, затем принялись
ломать сухие
сучья. Один сучок упал на землю. Я наклонился и стал искать его у себя под ногами. Случайно рукой я нащупал большой кусок древесного корья.
— Хорош солдат — железо, прямо сказать! Работе — друг, а не то, что как все у нас: пришёл, алтын сорвал, будто
сук сломал, дерево сохнет, а он и не охнет! Говорил он про тебя намедни, что ты к делу хорошо будто пригляделся. Я ему верю. Ему во всём верить можно: язык свихнёт, а не соврёт!
Каратаев, с ними же стоявший, убежал в рощу и, схватив палку, обивал,
ломал невинные березовые
сучья, вымещая на них за свою жену.
Владимир Сергеич побежал на крик. Он нашел Ипатова на берегу пруда; фонарь, повешенный на
суку, ярко освещал седую голову старика. Он
ломал руки и шатался как пьяный; возле него женщина, лежа на траве, билась и рыдала; кругом суетились люди. Иван Ильич уже вошел по колена в воду и щупал дно шестом; кучер раздевался, дрожа всем телом; два человека тащили вдоль берега лодку; слышался резкий топот копыт по улице деревни… Ветер несся с визгом, как бы силясь задуть фонари, а пруд плескал и шумел, чернея грозно.