Объявив, что «cet animal de Lebo euf n'en fait jamais d'autres… c'est un Othello, monsieur, un veritable Othello», [Это животное Лебёф всегда так поступает… это Отелло, сударь, настоящий Отелло (фр.).] — он спросил Вязовнина: «N'est-ce pas, vous desirez que l'affaire soit serieuse?» [«Вы, конечно, желаете, чтобы дело было
всерьез?» (фр.).] — и, не дождавшись ответа, воскликнул: «C'est tout ce que je desirais savoir! Laissez moi faire!» [«Это все, что мне хотелось знать!
И что меня еще более убеждает в том, что Русь вступила в фазу шандиизма, так это то, что сей Шанди говорил: „Если бы мне, как Санхе-Пансе, дали выбирать для себя государство, то я выбрал бы себе не коммерческое и не богатое, а такое, в котором бы непрестанно как в шутку, так и
всерьез смеялись“.
— Вот что, — продолжала уже сердито она, — убери ты эти свои сокровища, невесть откуда тобою добытые, и шутки шутить со мною тоже оставь, не то я рассержусь
всерьез…