Неточные совпадения
Борис Андреич постоял немного на месте и
в большом смущении вернулся
в кабинет. На столе лежал нумер «
Московских ведомостей». Он взял этот нумер, сел и стал глядеть на строки, не только не понимая, что там напечатано, но даже вообще не имея понятия о том, что с ним такое происходило. С четверть часа провел он
в таком положении; но вот сзади его раздался легкий шелест, и он, не оглядываясь, почувствовал, что это вошла Вера.
Неточные совпадения
«Показывает старомодный
московский демократизм», — отметил Самгин, наблюдая из-под очков за публикой, — кое-кто посматривал на Лютова иронически. Однако Самгин чувствовал, что Лютов искренно рад видеть его.
В коридоре, по дороге
в кабинет, Самгин осведомился: где Алина?
«Эрмитаж» стал давать огромные барыши — пьянство и разгул пошли вовсю.
Московские «именитые» купцы и богатеи посерее шли прямо
в кабинеты, где сразу распоясывались… Зернистая икра подавалась
в серебряных ведрах, аршинных стерлядей на уху приносили прямо
в кабинеты, где их и закалывали… И все-таки спаржу с ножа ели и ножом резали артишоки. Из
кабинетов особенно славился красный,
в котором
московские прожигатели жизни ученую свинью у клоуна Таити съели…
Это был самый степенный из всех
московских трактиров, кутежей
в нем не было никогда. Если уж какая-нибудь компания и увлечется лишней чаркой водки благодаря «хренку с уксусом» и горячей ветчине, то вовремя перебирается
в кабинеты к Бубнову или
в «Славянский базар», а то и прямо к «Яру».
Вход
в ресторан был строгий: лестница
в коврах, обставленная тропическими растениями, внизу швейцары, и ходили сюда завтракать из своих контор главным образом
московские немцы. После спектаклей здесь собирались артисты Большого и Малого театров и усаживались
в двух небольших
кабинетах.
В одном из них председательствовал певец А. И. Барцал, а
в другом — литератор, историк театра
В. А. Михайловский — оба бывшие посетители закрывшегося Артистического кружка.
К десяти часам утра я был уже под сретенской каланчой,
в кабинете пристава Ларепланда. Я с ним был хорошо знаком и не раз получал от него сведения для газет. У него была одна слабость. Бывший кантонист, десятки лет прослужил
в московской полиции, дошел из городовых до участкового, получил чин коллежского асессора и был счастлив, когда его называли капитаном, хотя носил погоны гражданского ведомства.