Поклонник Баха и Генделя, знаток своего дела, одаренный живым воображением и той смелостью мысли, которая доступна одному германскому племени, Лемм со временем — кто знает? — стал бы
в ряду великих композиторов своей родины, если б жизнь иначе его повела; но не под счастливой звездой он родился!
Неточные совпадения
Он сам недолго пережил ее, не более пяти лет. Зимой 1819 года он тихо скончался
в Москве, куда переехал с Глафирой и внуком, и завещал похоронить себя
рядом с Анной Павловной да с «Малашей». Иван Петрович находился тогда
в Париже, для своего удовольствия; он вышел
в отставку скоро после 1815 года. Узнав о смерти отца, он решился возвратиться
в Россию. Надобно было подумать об устройстве имения, да и Феде, по письму Глафиры, минуло двенадцать лет, и наступило время серьезно заняться его воспитанием.
Рядом с нею сидела сморщенная и желтая женщина лет сорока пяти, декольте,
в черном токе, с беззубою улыбкой на напряженно озабоченном и пустом лице, а
в углублении ложи виднелся пожилой мужчина,
в широком сюртуке и высоком галстуке, с выражением тупой величавости и какой-то заискивающей подозрительности
в маленьких глазках, с крашеными усами и бакенбардами, незначительным огромным лбом и измятыми щеками, по всем признакам отставной генерал.
Рядом с спальней находилась образная, маленькая комнатка, с голыми стенами и тяжелым киотом
в угле; на полу лежал истертый, закапанный воском коверчик...
Старинных бумаг и любопытных документов, на которые рассчитывал Лаврецкий, не оказалось никаких, кроме одной ветхой книжки,
в которую дедушка его, Петр Андреич, вписывал — то «Празднование
в городе Санкт-Петербурге замирения, заключенного с Турецкой империей его сиятельством князем Александр Александровичем Прозоровским»; то рецепт грудного декохтас примечанием: «Сие наставление дано генеральше Прасковье Федоровне Салтыковой от протопресвитера церкви Живоначальныя троицы Феодора Авксентьевича»; то политическую новость следующего рода: «О тиграх французах что-то замолкло», — и тут же
рядом: «
В Московских ведомостях показано, что скончался господин премиер-маиор Михаил Петрович Колычев.
Лошадь Лаврецкого бодро шла, мерно раскачиваясь направо и налево; большая черная тень ее шла с ней
рядом; было что-то таинственно приятное
в топоте ее копыт, что-то веселое и чудное
в гремящем крике перепелок.
Паншин торжественно раскланялся со всеми, а на крыльце, подсаживая Варвару Павловну
в карету, пожал ей руку и закричал вслед: «Au revoir!» [До свиданья! (фр.)] Гедеоновский сел с ней
рядом; она всю дорогу забавлялась тем, что ставила будто не нарочно кончик своей ножки на его ногу; он конфузился, говорил ей комплименты; она хихикала и делала ему глазки, когда свет от уличного фонаря западал
в карету.
Сама хозяйка дома давно сошла
в могилу: Марья Дмитриевна скончалась года два спустя после пострижения Лизы; и Марфа Тимофеевна недолго пережила свою племянницу;
рядом покоятся они на городском кладбище.
Пускай рассказ летописца страдает недостатком ярких и осязательных фактов, — это не должно мешать нам признать, что Микаладзе был первый
в ряду глуповских градоначальников, который установил драгоценнейший из всех административных прецедентов — прецедент кроткого и бесскверного славословия.
Если б Левин мог понять, как он понимал, почему подходить к кассе на железной дороге нельзя иначе, как становясь
в ряд, ему бы не было обидно и досадно; но в препятствиях, которые он встречал по делу, никто не мог объяснить ему, для чего они существуют.
В ряд с ними занимала полстены огромная почерневшая картина, писанная масляными красками, изображавшая цветы, фрукты, разрезанный арбуз, кабанью морду и висевшую головою вниз утку.
«Добре сказал и кошевой!» — отозвалось
в рядах запорожцев. «Доброе слово!» — повторили другие. И самые седые, стоявшие, как сизые голуби, и те кивнули головою и, моргнувши седым усом, тихо сказали: «Добре сказанное слово!»
Неточные совпадения
Воз с сеном приближается, // Высоко на возу // Сидит солдат Овсяников, // Верст на двадцать
в окружности // Знакомый мужикам, // И
рядом с ним Устиньюшка, // Сироточка-племянница, // Поддержка старика.
Постой! уж скоро странничек // Доскажет быль афонскую, // Как турка взбунтовавшихся // Монахов
в море гнал, // Как шли покорно иноки // И погибали сотнями — // Услышишь шепот ужаса, // Увидишь
ряд испуганных, // Слезами полных глаз!
Одел меня, согрел меня // И
рядом, недостойного, // С своей особой княжеской //
В санях привез домой!»
Градоначальник безмолвно обошел
ряды чиновных архистратигов, [Архистрати́г (греч.) — верховный военачальник.] сверкнул глазами, произнес: «Не потерплю!» — и скрылся
в кабинет.
Предстояло атаковать на пути гору Свистуху; скомандовали:
в атаку! передние
ряды отважно бросились вперед, но оловянные солдатики за ними не последовали. И так как на лицах их,"ради поспешения", черты были нанесены лишь
в виде абриса [Абрис (нем.) — контур, очертание.] и притом
в большом беспорядке, то издали казалось, что солдатики иронически улыбаются. А от иронии до крамолы — один шаг.