Неточные совпадения
Литвинов
не вернулся домой: он ушел в горы и, забравшись в лесную чащу, бросился на землю лицом вниз и пролежал там около часа. Он
не мучился,
не плакал; он как-то тяжело и томительно замирал. Никогда он еще
не испытал ничего
подобного: то было невыносимо ноющее и грызущее ощущение пустоты, пустоты в самом себе, вокруг, повсюду… Ни об Ирине, ни о Татьяне
не думал он.
Не то чтоб он понимал, но он ясно ощущал, всею силою ощущения, что не только с чувствительными экспансивностями, как давеча, но даже с чем бы то ни было ему уже нельзя более обращаться к этим людям в квартальной конторе, и будь это всё его родные братья и сестры, а не квартальные поручики, то и тогда ему совершенно незачем было бы обращаться к ним и даже ни в каком случае жизни; он никогда еще до сей минуты
не испытывал подобного странного и ужасного ощущения.
Неточные совпадения
Он всю эту неделю
не переставая
испытывал чувство,
подобное чувству человека, который был бы приставлен к опасному сумасшедшему, боялся бы сумасшедшего и вместе, по близости к нему, боялся бы и за свой ум.
Кити
испытывала после обеда и до начала вечера чувство,
подобное тому, какое
испытывает юноша пред битвою. Сердце ее билось сильно, и мысли
не могли ни на чем остановиться.
Все эти хлопоты, хождение из места в место, разговоры с очень добрыми, хорошими людьми, понимающими вполне неприятность положения просителя, но
не могущими пособить ему, всё это напряжение,
не дающее никаких результатов, произвело в Левине чувство мучительное,
подобное тому досадному бессилию, которое
испытываешь во сне, когда хочешь употребить физическую силу.
Он
испытывал в первую минуту чувство
подобное тому, какое
испытывает человек, когда, получив вдруг сильный удар сзади, с досадой и желанием мести оборачивается, чтобы найти виновного, и убеждается, что это он сам нечаянно ударил себя, что сердиться
не на кого и надо перенести и утишить боль.
Клим прислонился к стене, изумленный кротостью, которая внезапно явилась и бросила его к ногам девушки. Он никогда
не испытывал ничего
подобного той радости, которая наполняла его в эти минуты. Он даже боялся, что заплачет от радости и гордости, что вот, наконец, он открыл в себе чувство удивительно сильное и, вероятно, свойственное только ему, недоступное другим.