Неточные совпадения
Братья Губаревы немедленно и дружно принялись распекать его с вышины крыльца; он остановился перед ними внизу, в грязи, и, униженно сгорбив спину, пытался умилостивить робкою улыбочкой, и картуз мял в красных
пальцах, и ногами семенил, и бормотал, что лошади, мол, сейчас явятся… Но
братья не унимались, пока младший не вскинул наконец глазами на Литвинова.
— Я у них… домовым управляющим, дворецким, — отвечал Бамбаев и ткнул
пальцем в направлении избы. — А во французы я попал так, для шутки. Что,
брат, делать! Есть ведь нечего, последнего гроша лишился, так поневоле в петлю полезешь. Не до амбиции.
Неточные совпадения
— Да-с! конечно-с! Это штука довольно мудреная!.. Впрочем, эти азиатские курки часто осекаются, если дурно смазаны или не довольно крепко прижмешь
пальцем; признаюсь, не люблю я также винтовок черкесских; они как-то нашему
брату неприличны: приклад маленький — того и гляди, нос обожжет… Зато уж шашки у них — просто мое почтение!
— А что,
брат, — говорил Ноздрев, прижавши бока колоды
пальцами и несколько погнувши ее, так что треснула и отскочила бумажка. — Ну, для препровождения времени, держу триста рублей банку!
— Он сказал… прежде кивнул
пальцем, а потом уже сказал: «Янкель!» А я: «Пан Андрий!» — говорю. «Янкель! скажи отцу, скажи
брату, скажи козакам, скажи запорожцам, скажи всем, что отец — теперь не отец мне,
брат — не
брат, товарищ — не товарищ, и что я с ними буду биться со всеми. Со всеми буду биться!»
— Представь — играю! — потрескивая сжатыми
пальцами, сказал Макаров. — Начал по слуху, потом стал брать уроки… Это еще в гимназии. А в Москве учитель мой уговаривал меня поступить в консерваторию. Да. Способности, говорит. Я ему не верю. Никаких способностей нет у меня. Но — без музыки трудно жить, вот что,
брат…
— Себя, конечно. Себя, по завету древних мудрецов, — отвечал Макаров. — Что значит — изучать народ? Песни записывать? Девки поют постыднейшую ерунду. Старики вспоминают какие-то панихиды. Нет,
брат, и без песен не весело, — заключал он и, разглаживая
пальцами измятую папиросу, которая казалась набитой пылью, продолжал: