Цитаты со словом «веди»
Водились за ним, правда, некоторые слабости: он, например, сватался за всех богатых невест в губернии и, получив отказ от руки и от дому, с сокрушенным сердцем доверял свое горе всем друзьям и знакомым, а родителям невест продолжал посылать в подарок кислые персики и другие сырые произведения своего сада; любил повторять один и тот же анекдот, который, несмотря на уважение г-на Полутыкина к его достоинствам, решительно никогда никого не смешил; хвалил сочинение Акима Нахимова и
повесть Пинну;заикался; называл свою собаку Астрономом; вместо однакоговорил одначеи завел у себя в доме французскую кухню, тайна которой, по понятиям его повара, состояла в полном изменении естественного вкуса каждого кушанья: мясо у этого искусника отзывалось рыбой, рыба — грибами, макароны — порохом; зато ни одна морковка не попадала в суп, не приняв вида ромба или трапеции.
Проезжая через деревню, г-н Полутыкин
велел кучеру остановиться у низенькой избы и звучно воскликнул: «Калиныч!» — «Сейчас, батюшка, сейчас, — раздался голос со двора, — лапоть подвязываю».
«Нет, говорит, хозяин не
велит пускать».
— «Отчего не
велит?» — «Да боится; вы охотники; чего доброго, мельницу зажжете; вишь, у вас снаряды какие».
Кампельмейстера из немцев держал, да зазнался больно немец; с господами за одним столом кушать захотел, так и
велели их сиятельство прогнать его с Богом: у меня и так, говорит, музыканты свое дело понимают.
Он прописал мне обычное потогонное,
велел приставить горчичник, весьма ловко запустил к себе под обшлаг пятирублевую бумажку, причем, однако, сухо кашлянул и глянул в сторону, и уже совсем было собрался отправиться восвояси, да как-то разговорился и остался.
Кровь ей пустил, горчичники поставить
велел, микстуру прописал.
Он плясал; то с удальством потряхивал, то, словно замирая,
поводил маленькой лысой головкой, вытягивал жилистую шею, топотал ногами на месте, иногда, с заметным трудом, сгибал колени.
Вот и взяли моего отца и в вашу вотчину
повели.
Вот и взяли с отца слово отступиться от земли и благодарить еще
велели, что живого отпустили.
— Ну, так и есть, — продолжал Овсяников… — Ох ты, баловница! Ну,
вели ему войти, — уж так и быть, ради дорогого гостя, прощу глупца… Ну, вели, вели…
Лежёня посадили в сани. Он задыхался от радости, плакал, дрожал, кланялся, благодарил помещика, кучера, мужиков. На нем была одна зеленая фуфайка с розовыми лентами, а мороз трещал на славу. Помещик молча глянул на его посиневшие и окоченелые члены, завернул несчастного в свою шубу и привез его домой. Дворня сбежалась. Француза наскоро отогрели, накормили и одели. Помещик
повел его к своим дочерям.
Приехала к нам из своей вотчины, из Тамбова,
велела всю дворню собрать, да и вышла к нам.
— Ездил и с собаками, да убился: с лошадью упал и лошадь зашиб. Старый-то барин у нас был престрогий;
велел меня выпороть да в ученье отдать в Москву, к сапожнику.
— Живу, как Господь
велит, — промолвил он наконец, — а чтобы, то есть, промышлять — нет, ничем не промышляю. Неразумен я больно, с мальства; работаю пока мочно, работник-то я плохой… где мне! Здоровья нет, и руки глупы. Ну, весной соловьев ловлю.
Он
повел плечами, помолчал, рассеянно глянул и запел потихоньку. Я не мог уловить всех слов его протяжной песенки; следующие послышались мне...
На другой день я рано поутру
велел заложить свою коляску, но он не хотел меня отпустить без завтрака на английский манер и повел к себе в кабинет.
Коляску нам
велите заложить, да поскорей.
Аркадий Павлыч, при виде падения доморощенного Карема, испугался не на шутку и тотчас
велел спросить: целы ли у него руки?
Между тем на дворе совсем стемнело; Аркадий Павлыч
велел со стола прибирать и сена принести.
По возвращении в деревню бурмистр
повел нас посмотреть веялку, недавно выписанную им из Москвы.
Аркадий Павлыч помолчал опять и усами
повел.
— Оно, пожалуй, можно и здесь, — возразил толстяк, — вот, не угодно ли сюда. (Он
повел меня в другую комнату, только не в ту, из которой вышел.) Хорошо ли здесь вам будет?
— Известно, доволен. В контору-то у нас не всякий попадает. Мне-то, признаться, сам Бог
велел: у меня дядюшка дворецким служит.
При входе шумливой ватаги толстяк нахмурил было брови и поднялся с места; но, увидав в чем дело, улыбнулся и только
велел не кричать: в соседней, дескать, комнате охотник спит.
Читает Вячеслав Илларионыч мало, при чтении беспрестанно
поводит усами и бровями, словно волну снизу вверх по лицу пускает.
И, сказавши эти слова,
поведет головой несколько раз направо и налево, а потом с достоинством наляжет подбородком и щеками на галстух.
Разве в хороший летний день
велит заложить беговые дрожки и съездит в поле на хлеба посмотреть да васильков нарвать.
— Погоди, погоди, батюшка, — заговорил Мардарий Аполлоныч, не выпуская моей руки, — не уходи… Я
велел тебе водки принести.
Через четверть часа я простился с Мардарием Аполлонычем. Проезжая через деревню, увидел я буфетчика Васю. Он шел по улице и грыз орехи. Я
велел кучеру остановить лошадей и подозвал его.
— За что ж тебя
велел наказать?
— А! ну,
вели ему подождать да водки ему поднеси.
Копыта загремели по доскам, щелкнул кнут, и Петя, малый лет сорока, рябой и смуглый, выскочил из конюшни вместе с серым, довольно статным жеребцом, дал ему подняться на дыбы, пробежал с ним раза два кругом двора и ловко осадил его на показном месте. Горностай вытянулся, со свистом фыркнул, закинул хвост,
повел мордой и покосился на нас.
Павлина остановили не без труда; он таки
повозил конюха по двору; наконец его прижали к стене. Он храпел, вздрагивал и поджимался, а Ситников еще дразнил его, замахиваясь на него кнутом.
— Как угодно… А мой кучерок теперь за тобой лошадку
поведет?
В одно прекрасное утро моя старая девица, не говоря худого слова,
велела оседлать себе лошадь и отправилась к Татьяне Борисовне.
Г-н Беневоленский был человек толстоватый, среднего роста, мягкий на вид, с коротенькими ножками и пухленькими ручками; носил он просторный и чрезвычайно опрятный фрак, высокий и широкий галстух, белое, как снег, белье, золотую цепочку на шелковом жилете, перстень с камнем на указательном пальце и белокурый парик; говорил убедительно и кротко, выступал без шума, приятно улыбался, приятно
поводил глазами, приятно погружал подбородок в галстух: вообще приятный был человек.
На другой же день после приезда г. Беневоленского Татьяна Борисовна, за чаем,
велела племяннику показать гостю свои рисунки.
Он
велел оседлать лошадь, надел зеленый сюртучок с бронзовыми пуговицами, изображавшими кабаньи головы, вышитый гарусом ягдташ, серебряную флягу, накинул на плечо новенькое французское ружье, не без удовольствия повертелся перед зеркалом и кликнул свою собаку Эсперанс, подаренную ему кузиной, старой девицей с отличным сердцем, но без волос.
Больница эта состояла из бывшего господского флигеля; устроила ее сама помещица, то есть
велела прибить над дверью голубую доску с надписью белыми буквами: «Красногорская больница», и сама вручила Капитону красивый альбом для записывания имен больных. На первом листке этого альбома один из лизоблюдов и прислужников благодетельной помещицы начертал следующие стишки...
Как нравились тебе тогда всякие стихи и всякие
повести, как легко навертывались слезы на твои глаза, с каким удовольствием ты смеялся, какою искреннею любовью к людям, каким благородным сочувствием ко всему доброму и прекрасному проникалась твоя младенчески чистая душа!
Дикий-Барин посмотрел на него исподлобья. Обалдуй слабо пискнул, замялся, глянул куда-то в потолок,
повел плечами и умолк.
Вел он себя не то что скромно, — в нем вообще не было ничего скромного, — но тихо; он жил, словно никого вокруг себя не замечал, и решительно ни в ком не нуждался.
— Ну, полно, не робей. Стыдись!.. чего вертишься?.. Пой, как Бог тебе
велит.
— Ну, так
велите же мне самовар поставить. Подождем, делать нечего.
Ну, вот в один, как говорится, прекрасный день я и
велел заложить себе дрожки тройкой, — в корню ходил у меня иноходец, азиятец необыкновенный, зато и назывался Лампурдос, — оделся получше и поехал к Матрениной барыне.
Начинал я догадываться, что дело неладно
повел, напрасно дал свое расположенье заметить, да хватился-то я поздно.
— Ну, конечно, дело известное. Я не вытерпел: «Да помилуйте, матушка, что вы за ахинею порете? Какая тут женитьба? я просто желаю узнать от вас, уступаете вы вашу девку Матрену или нет?» Старуха заохала. «Ах, он меня обеспокоил! ах,
велите ему уйти! ах!..» Родственница к ней подскочила и раскричалась на меня. А старуха все стонет: «Чем это я заслужила?.. Стало быть, я уж в своем доме не госпожа? ах, ах!» Я схватил шляпу и, как сумасшедший, выбежал вон.
Так прошло довольно много времени; бедная девушка не шевелилась, лишь изредка тоскливо
поводила руками и слушала, все слушала…
Войницын, который до того времени неподвижно и прямо сидел на своей лавке, с ног до головы обливаясь горячей испариной и медленно, но бессмысленно
поводя кругом глазами, вставал, торопливо застегивал свой вицмундир доверху и пробирался боком к экзаменаторскому столу.
Неточные совпадения
— Ну, так по рукам, Николай Еремеич (купец ударил своими растопыренными пальцами по ладони конторщика). И с Богом! (Купец встал.) Так я, батюшка Николай Еремеич, теперь пойду к барыне-с и об себе доложить велю-с, и так уж я и скажу: Николай Еремеич, дескать, за шесть с полтиною-с порешили-с.
Цитаты из русской классики со словом «веди»
— И тоже тебе нечем похвалиться-то: взял бы и помог той же Татьяне. Баба из последних сил выбилась, а ты свою гордость тешишь. Да что тут толковать с тобой!.. Эй, Прокопий, ступай к отцу Акакию и
веди его сюда, да чтобы крест с собой захватил: разрешительную молитву надо сказать и отчитать проклятие-то. Будет Господа гневить… Со своими грехами замаялись, не то что других проклинать.
Как донской-то казак, казак
вел коня поить,
Добрый молодец, уж он у ворот стоит.
У ворот стоит, сам он думу думает,
Думу думает, как будет жену губить.
Как жена-то, жена мужу возмолилася,
Во скоры-то ноги ему поклонилася,
Уж ты, батюшко, ты ли мил сердечный друг!
Ты не бей, не губи ты меня со вечера!
Ты убей, загуби меня со полуночи!
Дай уснуть моим малым детушкам,
Малым детушкам, всем ближним соседушкам.
— Что́ ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! — Он схватился за голову. — Да кто же мне цветы привезет? Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, — обратился он к вошедшему на его зов управляющему, — скачи ты в подмосковную и
вели ты сейчас нарядить барщину Максимке-садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда воло́к, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
— Нет,
вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, — сказал он. — Ты не уходи, — прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
— Нет, я учитель. Отец мой — управляющий заводом в Вятке, а я пошел в учителя. Но в деревне я стал мужикам книжки давать, и меня за это посадили в тюрьму. После тюрьмы — служил приказчиком в книжном магазине, но —
вел себя неосторожно и снова попал в тюрьму, потом — в Архангельск выслали. Там у меня тоже вышли неприятности с губернатором, меня заслали на берег Белого моря, в деревушку, где я прожил пять лет.
Ассоциации к слову «веди»
Предложения со словом «веди»
- Но самое главное – он мог вести дела с английскими, французскими и немецкими клиентами китайской компании, в которой работал.
- Остановились возле моста, и их лидеры начали вести переговоры с полицейскими чинами.
- Им предстояло после начала войны вести войну против торгового судоходства, одновременно вынуждая противника распылять силы своего военного флота.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «веди»
Афоризмы русских писателей со словом «веди»
- И старости тихой дадим дрожащую руку с клюкою,
И скажем: о старость, веди наслаждаться любовью
в том мире,
Уж мы насладилися здесь.
- Веселая в сердце тревога,
И кровь молодая поет:
— Дорога! Дорога! Дорога!
Веди нас, дорога, вперед!
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно