— Voilà, mon cher, les désagréments de la campagne [Вот,
дорогой мой, неприятности деревенской жизни (фр.).], — весело заметил Аркадий Павлыч. — Да куда же вы? Останьтесь, посидите еще немного.
(Аркадий Павлыч шагнул вперед, да, вероятно, вспомнил о моем присутствии, отвернулся и положил руки в карманы.) Je vous demande bien pardon, mon cher [Прошу извинить меня,
дорогой мой (фр.)], — сказал он с принужденной улыбкой, значительно понизив голос.
Неточные совпадения
Уж он ходил, ходил, братцы
мои, — нет! не может найти
дороги; а уж ночь на дворе.
Я возвращался с охоты в тряской тележке и, подавленный душным зноем летнего облачного дня (известно, что в такие дни жара бывает иногда еще несноснее, чем в ясные, особенно когда нет ветра), дремал и покачивался, с угрюмым терпением предавая всего себя на съедение мелкой белой пыли, беспрестанно поднимавшейся с выбитой
дороги из-под рассохшихся и дребезжавших колес, — как вдруг внимание
мое было возбуждено необыкновенным беспокойством и тревожными телодвижениями
моего кучера, до этого мгновения еще крепче дремавшего, чем я.
— Вон кто виноват! — сказал
мой кучер, указывая кнутом на поезд, который успел уже свернуть на
дорогу и приближался к нам, — уж я всегда это замечал, — продолжал он, — это примета верная — встретить покойника… Да.
В течение всей
дороги Касьян сохранял упорное молчание и на
мои вопросы отвечал отрывисто и нехотя.
Уже несколько часов бродил я с ружьем по полям и, вероятно, прежде вечера не вернулся бы в постоялый двор на большой Курской
дороге, где ожидала меня
моя тройка, если б чрезвычайно мелкий и холодный дождь, который с самого утра, не хуже старой девки, неугомонно и безжалостно приставал ко мне, не заставил меня наконец искать где-нибудь поблизости хотя временного убежища.
До дому еще было верст восемь;
моя добрая рысистая кобыла бодро бежала по пыльной
дороге, изредка похрапывая и шевеля ушами; усталая собака, словно привязанная, ни на шаг не отставала от задних колес.
Мы пошли: Бирюк впереди, я за ним. Бог его знает, как он узнавал
дорогу, но он останавливался только изредка, и то для того, чтобы прислушиваться к стуку топора. «Вишь, — бормотал он сквозь зубы, — слышите? слышите?» — «Да где?» Бирюк пожимал плечами. Мы спустились в овраг, ветер затих на мгновенье — мерные удары ясно достигли до
моего слуха. Бирюк глянул на меня и качнул головой. Мы пошли далее по мокрому папоротнику и крапиве. Глухой и продолжительный гул раздался…
Иноходец
мой так и плывет, пристяжные совершенно, скажу вам, завихрились — вот уж и кукуевскую церковь видно; глядь, ползет по
дороге старый зеленый возок и лакей на запятках торчит…
— Ну, вот что, братец Филофей; у тебя, я слышал, есть лошади. Приведи-ка сюда тройку, мы их заложим в
мой тарантас, — он у меня легкий, — и свези ты меня в Тулу. Теперь ночь лунная, светло и ехать прохладно.
Дорога у вас тут какова?
Вошедший на минутку Ермолай начал меня уверять, что «этот дурак (вишь, полюбилось слово! — заметил вполголоса Филофей), этот дурак совсем счету деньгам не знает», — и кстати напомнил мне, как лет двадцать тому назад постоялый двор, устроенный
моей матушкой на бойком месте, на перекрестке двух больших
дорог, пришел в совершенный упадок оттого, что старый дворовый, которого посадили туда хозяйничать, действительно не знал счета деньгам, а ценил их по количеству — то есть отдавал, например, серебряный четвертак за шесть медных пятаков, причем, однако, сильно ругался.
— Разумеется, mon cher, [
дорогой мой,] я всё готов для тебя сделать, — дотрагиваясь обеими руками до его колен, сказал Масленников, как бы желая смягчить свое величие, — это можно, но, видишь ли, я калиф на час.
Неточные совпадения
На
дороге обчистил меня кругом пехотный капитан, так что трактирщик хотел уже было посадить в тюрьму; как вдруг, по
моей петербургской физиономии и по костюму, весь город принял меня за генерал-губернатора.
Г-жа Простакова. Бог даст тебе благополучие и с
дорогим женихом твоим, что тебе в голове
моей?
Г-жа Простакова. Братец, друг
мой! Рекомендую вам
дорогого гостя нашего, господина Правдина; а вам, государь
мой, рекомендую брата
моего.
"В первый раз сегодня я понял, — писал он по этому случаю Пфейферше, — что значит слова: всладце уязви мя, которые вы сказали мне при первом свидании,
дорогая сестра
моя по духу!
Жду вас к себе,
дорогая сестра
моя по духу, дабы разрешить сей вопрос в совокупном рассмотрении".