Неточные совпадения
На следующий день он явился
в квартиру г-на Яффа, который, как истый светский человек, не
жалуя деревенского одиночества, поселился
в уездном
городе, «поближе к барышням», как он выражался. Чертопханов не застал Яффа: он, по словам камердинера, накануне уехал
в Москву.
Неточные совпадения
Кнуров. Ничего тут нет похвального, напротив, это непохвально.
Пожалуй, с своей точки зрения, он не глуп: что он такое… кто его знает, кто на него обратит внимание! А теперь весь
город заговорит про него, он влезает
в лучшее общество, он позволяет себе приглашать меня на обед, например… Но вот что глупо: он не подумал или не захотел подумать, как и чем ему жить с такой женой. Вот об чем поговорить нам с вами следует.
— Смешной. Выдумал, что голуби его — самые лучшие
в городе; врет, что какие-то премии получил за них, а премии получил трактирщик Блинов. Старые охотники говорят, что голубятник он плохой и птицу только портит. Считает себя свободным человеком. Оно,
пожалуй, так и есть, если понимать свободу как бесцельность. Вообще же он — не глуп. Но я думаю, что кончит плохо…
В этом,
пожалуй, он был сам виноват (снисходительно обвинял Марк себя), усвоив условия и формы общежития, которые он называл свободными и разумными, презирая всяким принятым порядком, и которые
город этот не признавал такими.
Прощай — это первое и последнее мое письмо, или,
пожалуй, глава из будущего твоего романа. Ну, поздравляю тебя, если он будет весь такой! Бабушке и сестрам своим кланяйся, нужды нет, что я не знаю их, а они меня, и скажи им, что
в таком-то
городе живет твой приятель, готовый служить, как выше сказано. —
— То и ладно, то и ладно: значит, приспособился к потребностям государства, вкус угадал,
город успокоивает. Теперь война, например, с врагами: все двери
в отечестве на запор. Ни человек не пройдет, ни птица не пролетит, ни амбре никакого не получишь, ни кургузого одеяния, ни марго, ни бургонь — заговейся! А
в сем богоспасаемом граде источник мадеры не иссякнет у Ватрухина! Да здравствует Ватрухин!
Пожалуйте, сударыня, Татьяна Марковна, ручку!