Неточные совпадения
— Живу, как Господь велит, — промолвил он наконец, — а чтобы,
то есть, промышлять — нет, ничем не промышляю. Неразумен я больно, с мальства; работаю пока мочно, работник-то я плохой… где мне!
Здоровья нет, и руки глупы. Ну, весной соловьев ловлю.
Татьяна Борисовна отправила к племяннику двести пятьдесят рублей. Через два месяца он потребовал еще; она собрала последнее и выслала еще. Не прошло шести недель после вторичной присылки, он попросил в третий раз, будто на краски для портрета, заказанного ему княгиней Тертерешеневой. Татьяна Борисовна отказала. «В таком случае, — написал он ей, — я намерен приехать к вам в деревню для поправления моего
здоровья». И действительно, в мае месяце
того же года Андрюша вернулся в Малые Брыки.
— Ну, да что, — проговорил он наконец, — кто старое помянет,
тому глаз вон… Не правда ли? (И он засмеялся.) На ваше
здоровье!
— Господин почтенный, едем мы с честного пирка, со свадебки; нашего молодца, значит, женили; как есть уложили: ребята у нас все молодые, головы удалые — выпито было много, а опохмелиться нечем;
то не будет ли ваша такая милость, не пожалуете ли нам деньжонок самую чуточку, — так, чтобы по косушке на брата? Выпили бы мы за ваше
здоровье, помянули бы ваше степенство; а не будет вашей к нам милости — ну, просим не осерчать!
Третья зима его жизни приходила к концу. На дворе уже таял снег, звенели весенние потоки, и вместе с
тем здоровье мальчика, который зимой все прихварывал и потому всю ее провел в комнатах, не выходя на воздух, стало поправляться.
Неточные совпадения
— Подайте чаю да скажите Сереже, что Алексей Александрович приехал. Ну, что, как твое
здоровье? Михаил Васильевич, вы у меня не были; посмотрите, как на балконе у меня хорошо, — говорила она, обращаясь
то к
тому,
то к другому.
Несмотря на
то брызжущее весельем расположение духа, в котором он находился, Степан Аркадьич тотчас естественно перешел в
тот сочувствующий, поэтически-возбужденный тон, который подходил к ее настроению. Он спросил ее о
здоровье и как она провела утро.
Поживя долго безвыездно в Москве, он доходил до
того, что начинал беспокоиться дурным расположением и упреками жены,
здоровьем, воспитанием детей, мелкими интересами своей службы; даже
то, что у него были долги, беспокоило его.
Еще в феврале он получил письмо от Марьи Николаевны о
том, что
здоровье брата Николая становится хуже, но что он не хочет лечиться, и вследствие этого письма Левин ездил в Москву к брату и успел уговорить его посоветоваться с доктором и ехать на воды за границу.
— Ах, она гадкая женщина! Кучу неприятностей мне сделала. — Но он не рассказал, какие были эти неприятности. Он не мог сказать, что он прогнал Марью Николаевну за
то, что чай был слаб, главное же, за
то, что она ухаживала за ним, как за больным. ― Потом вообще теперь я хочу совсем переменить жизнь. Я, разумеется, как и все, делал глупости, но состояние ― последнее дело, я его не жалею. Было бы
здоровье, а
здоровье, слава Богу, поправилось.