Неточные совпадения
Говоря вообще, у нас до сих пор однодворца трудно отличить от
мужика: хозяйство у него едва ли не
хуже мужицкого, телята не выходят из гречихи, лошади чуть живы, упряжь веревочная.
Мужик глянул на меня исподлобья. Я внутренне дал себе слово во что бы то ни стало освободить бедняка. Он сидел неподвижно на лавке. При свете фонаря я мог разглядеть его испитое, морщинистое лицо, нависшие желтые брови, беспокойные глаза,
худые члены… Девочка улеглась на полу у самых его ног и опять заснула. Бирюк сидел возле стола, опершись головою на руки. Кузнечик кричал в углу… дождик стучал по крыше и скользил по окнам; мы все молчали.
— Да притом, — продолжал он, — и мужики-то
плохие, опальные. Особенно там две семьи; еще батюшка покойный, дай Бог ему царство небесное, их не жаловал, больно не жаловал. А у меня, скажу вам, такая примета: коли отец вор, то и сын вор; уж там как хотите… О, кровь, кровь — великое дело! Я, признаться вам откровенно, из тех-то двух семей и без очереди в солдаты отдавал и так рассовывал — кой-куды; да не переводятся, что будешь делать? Плодущи, проклятые.
Мой сосед взял с собою десятского Архипа, толстого и приземистого
мужика с четвероугольным лицом и допотопно развитыми скулами, да недавно нанятого управителя из остзейских губерний, юношу лет девятнадцати,
худого, белокурого, подслеповатого, со свислыми плечами и длинной шеей, г. Готлиба фон-дер-Кока.
— Да так-таки нечего. Хозяйство порасстроилось,
мужиков поразорил, признаться; подошли годы
плохие: неурожаи, разные, знаете, несчастия… Да, впрочем, — прибавил он, уныло глянув в сторону, — какой я хозяин!
— Зачем жаловаться, — проговорил с низким поклоном седобородый, степенный
мужик, ни дать ни взять древний патриарх. (Жида он, впрочем, тузил не
хуже других.) Мы, батюшка Пантелей Еремеич, твою милость знаем хорошо, много твоей милостью довольны, что поучил нас!
На минуту она опомнилась и поняла, что вошедший
худой мужик, в длинном нанковом пальто, на котором не доставало пуговицы, был истопник, что он смотрел на термометр, что ветер и снег ворвались за ним в дверь; но потом опять всё смешалось…
На лай собачонки, которая продолжала завывать, глядя на отворенные ворота дворика, в сенных дверях щелкнула деревянная задвижка, и на пороге показался высокий
худой мужик в одном белье.
Покойный Михайло Максимыч пытал на себе волосы рвать и прямо дворянству сказал: «После того вы
хуже мужиков, коли этой, согрешила, грешная, старой ведьмы испугались».
Неточные совпадения
— Смотри, не хвастай силою, — // Сказал
мужик с одышкою, // Расслабленный,
худой // (Нос вострый, как у мертвого, // Как грабли руки тощие, // Как спицы ноги длинные, // Не человек — комар).
— Да вот, как вы сказали, огонь блюсти. А то не дворянское дело. И дворянское дело наше делается не здесь, на выборах, а там, в своем углу. Есть тоже свой сословный инстинкт, что должно или не должно. Вот
мужики тоже, посмотрю на них другой раз: как хороший
мужик, так хватает земли нанять сколько может. Какая ни будь
плохая земля, всё пашет. Тоже без расчета. Прямо в убыток.
Да вот теперь у тебя под властью
мужики: ты с ними в ладу и, конечно, их не обидишь, потому что они твои, тебе же будет
хуже; а тогда бы у тебя были чиновники, которых бы ты сильно пощелкивал, смекнувши, что они не твои же крепостные, или грабил бы ты казну!
Мужик, избу рубя, на свой Топор озлился; // Пошёл топор в-худых;
Мужик взбесился:
Павел Петрович недолго присутствовал при беседе брата с управляющим, высоким и
худым человеком с сладким чахоточным голосом и плутовскими глазами, который на все замечания Николая Петровича отвечал: «Помилуйте-с, известное дело-с» — и старался представить
мужиков пьяницами и ворами.