Почти напротив их гостиницы возвышалась остроконечная башня св. Георгия; направо, высоко в воздухе, сверкал золотой шар Доганы — и, разубранная, как невеста, стояла красивейшая из церквей — Redentore Палладия; налево чернели мачты и реи кораблей, трубы пароходов; кое-где висел, как
большое крыло, наполовину подобранный парус, и вымпела едва шевелились.
И говорю это, знаете, так, что приятель мой легко мог заметить, что я не спокоен, потому что задыхаюсь, тороплюсь и волнуюсь, и чем это
больше скрыть хочу, тем больше себя, к досаде своей, высказываю и ввожу его насчет себя в сомнение, а тем у него, разумеется, еще больше вопросы вызываю: «что ты, да на что тебе?»
Средний фасад, как раз против ворот, с большим балконом, уставленным цветами, занят был огромной столовой, бильярдной, читальней, курительной комнатой и конторой гостиницы, а соединенные с ним два
больших крыла здания представляли собой ряд номеров, выходивших на крытую веранду.
Едва миновав темные фигуры мельниц, из которых одна неуклюже махала своими
большими крыльями, и выехав за станицу, я заметил, что дорога стала тяжелее и засыпанное, ветер сильнее стал дуть мне в левую сторону, заносить вбок хвосты и гривы лошадей и упрямо поднимать и относить снег, разрываемый полозьями и копытами.
Прошел час, другой, я уже начал терять надежду. Вдруг Крылов сделал мне какой-то знак. Я не сразу его понял. Казак пригибался к земле, стараясь возможно
больше скрыть свое присутствие, и шопотом повторял одно слово:
Неточные совпадения
— Уважение выдумали для того, чтобы
скрывать пустое место, где должна быть любовь. А если ты
больше не любишь меня, то лучше и честнее это сказать.
Она встала ему навстречу, не
скрывая своей радости увидать его. И в том спокойствии, с которым она протянула ему маленькую и энергическую руку и познакомила его с Воркуевым и указала на рыжеватую хорошенькую девочку, которая тут же сидела за работой, назвав ее своею воспитанницей, были знакомые и приятные Левину приемы женщины
большого света, всегда спокойной и естественной.
И она боялась этого
больше всего на свете и потому
скрывала от него всё, что касалось сына.
Я отвечал, что много есть людей, говорящих то же самое; что есть, вероятно, и такие, которые говорят правду; что, впрочем, разочарование, как все моды, начав с высших слоев общества, спустилось к низшим, которые его донашивают, и что нынче те, которые
больше всех и в самом деле скучают, стараются
скрыть это несчастие, как порок. Штабс-капитан не понял этих тонкостей, покачал головою и улыбнулся лукаво:
Кажется, сами хозяева снесли с них дранье и тес, рассуждая, и, конечно, справедливо, что в дождь избы не
кроют, а в вёдро и сама не каплет, бабиться же в ней незачем, когда есть простор и в кабаке, и на
большой дороге, — словом, где хочешь.