Неточные совпадения
Инсаров не
любил распространяться о собственной
своей поездке на
родину, но о Болгарии вообще говорил охотно со всяким.
— Извините меня. Я не могу говорить об этом хладнокровно. Но вы сейчас спрашивали меня,
люблю ли я
свою родину? Что же другое можно
любить на земле? Что одно неизменно, что выше всех сомнений, чему нельзя не верить после Бога? И когда эта
родина нуждается в тебе… Заметьте: последний мужик, последний нищий в Болгарии и я — мы желаем одного и того же. У всех у нас одна цель. Поймите, какую это дает уверенность и крепость!
Неточные совпадения
— Вы хотите найти себе дело? О, за этим не должно быть остановки; вы видите вокруг себя такое невежество, извините, что я так отзываюсь о вашей стране, о вашей
родине, — поправил он
свой англицизм: — но я сам в ней родился и вырос, считаю ее
своею, потому не церемонюсь, — вы видите в ней турецкое невежество, японскую беспомощность. Я ненавижу вашу
родину, потому что
люблю ее, как
свою, скажу я вам, подражая вашему поэту. Но в ней много дела.
Она родилась в Малиновце и страстно
любила не только место
своей родины, но и все относившееся к нему, не исключая и господ.
Первых меньше почти в три раза; в большинстве они прибыли на остров уже в тех возрастах, когда дети сознают: они помнят и
любят родину; вторые же, сахалинские уроженцы, никогда не видели ничего лучше Сахалина и должны тяготеть к нему, как к
своей настоящей
родине.
[Только одного я встретил, который выразил желание остаться на Сахалине навсегда: это несчастный человек, черниговский хуторянин, пришедший за изнасилование родной дочери; он не
любит родины, потому что оставил там дурную память о себе, и не пишет писем
своим, теперь уже взрослым, детям, чтобы не напоминать им о себе; не едет же на материк потому, что лета не позволяют.]
Этот план очень огорчал Марью Михайловну Райнер и, несмотря на то, что крутой Ульрих, видя страдания жены, год от году откладывал
свое переселение, но тем не менее все это терзало Марью Михайловну. Она была далеко не прочь съездить в Швейцарию и познакомиться с родными мужа, но совсем туда переселиться, с тем чтобы уже никогда более не видать России, она ни за что не хотела. Одна мысль об этом повергала ее в отчаяние. Марья Михайловна
любила родину так горячо и просто.