— Он самый и есть, — отозвался вошедший. — А вы что ж это? туалет свой совершаете? Дело! Дело! (Голос человека, прозывавшегося Иваном Демьянычем, звучал,
так же как и смех его, чем-то металлическим.) Я к братишке вашему припер было урок давать; да он, знать, простудился, чихает все. Действовать не может. Вот я и завернул к вам пока, отогреться.
Не без намерения употребил я слово «опрятный»: не только сама хозяйка казалась образцом чистоты, но и все вокруг нее, все в доме так и лоснилось, так и блистало; все было выскребено, выглажено, вымыто мылом; самовар на круглом столе горел как жар; занавески перед окнами, салфетки так и коробились от крахмала,
так же как и платьица и шемизетки тут же сидевших четырех детей г. Ратча, дюжих, откормленных коротышек, чрезвычайно похожих на мать, с топорными крепкими лицами, вихрами на висках и красными обрубками пальцев.
— Что такое? «Роберт-Дьявол» Мейербера! — возопил подошедший к нам Иван Демьяныч, — пари держу, что вещь отличная! Он жид, а все жиды,
так же как и чехи, урожденные музыканты! Особенно жиды. Не правда ли, Сусанна Ивановна? Ась? Ха-ха-ха-ха!
Но тут я вспомнила, что он в заключении,
так же как и я, — и я бросилась лицом на постель, зарыдала… зарыдала… И только мысль, что мой мучитель, быть может, стоит за дверью, и прислушивается, и торжествует, только эта моя мысль заставила меня поглотить мои слезы…
Неточные совпадения
Я присоседился к Сусанне
и, выждав первую минутную паузу, спросил ее,
так же ли она любит музыку,
как ее батюшка?
— Да
так же… Я очень хорошо чувствую
и знаю, что вы меня презираете,
и этот господин (он указал на меня пальцем) тоже, туда
же!
И хоть бы вы сами очень уже высокою нравственностью отличались, а то
такой же грешник,
как мы все. Еще хуже. В тихом омуте… пословицу знаете?
— Почему? Почему? Но тот сам пришел ко мне
и все рассказал,
и хвастался…
и так же смеялся,
как его отец! Вот, вот возьмите, — продолжала она, всовывая мне тетрадку в руку, — прочтите, пошлите ему, сожгите, бросьте, делайте что хотите,
как хотите… Но нельзя
же умереть
так, чтобы никто не знал… А теперь мне пора… Мне идти надо.
— Куда
же вы, Сусанна Ивановна, помилуйте! Послушайте,
какая вьюга! Вы
так легко одеты…
И дом ваш отсюда не близко. Позвольте, я хоть за каретой пошлю, за извозчиком…
Точно
так же,
как и прежде, позвал он меня спустя неделю в кабинет; точно тем
же голосом попросил читать: «Si vous le voulez bien, les observations sur l'Histoire de France de Mably, à la page 74… là, ou nous avons ete interrompus» [«Будьте любезны, «Заметки к истории Франции» Мабли, страница 74… там, где нас прервали» (фр.).].
Иногда я спрашиваю себя: что заставляло меня
так настойчиво желать, добиваться — не признанья… куда! а хоть теплого родственного слова от Ивана Матвеича? Разве я не знала, что он был за человек
и как мало он походил на то, чем в моих мечтаниях представлялся мне отец?.. Но я была
так одинока,
так одинока на земле!
И потом все та
же неотступная мысль не давала мне покоя: «Ведь она его любила? За что-нибудь она полюбила
же его?»
С лица Семен Матвеич походил на своего старшего брата, только ростом он был ниже
и толще, голову имел круглую, лысую,
такие же светлые черные глаза,
как у Ивана Матвеича, только с поволокой,
и большие красные губы.
Попала
и я,
так же как мой вотчим, в милость; не на радость была мне она.
Ах, я чувствую, я не могу продолжать
так же,
как начала; слишком горестны эти воспоминания. Особенно теперь мне невозможно спокойно рассказывать…
И к чему скрываться? Я полюбила Мишеля,
и он меня полюбил.
Семен Матвеич заставил меня сесть. В полутьме я не могла разглядеть его лица, я
же отворачивалась от него, но я слышала, что он тяжело дышал
и скрипел зубами. Не страх чувствовала я
и не отчаяние, а какое-то бессмысленное удивление… Пойманная птица, должно быть,
так замирает в когтях коршуна… да
и рука Семена Матвеича, который все
так же крепко держал меня, стискивала меня,
как лапа…
«
Как же мало он знал ее! — подумал я опять. —
Как мало мы оба ее знали! Восторженная голова, говорил он, все молодые девушки
так… А в ту самую минуту она, быть может, подносила к губам… Возможно ли любить кого-нибудь
и так грубо в нем ошибаться?»
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай
и сахар. Если ж
и были
какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что
же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это
такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Хлестаков. Поросенок ты скверный…
Как же они едят, а я не ем? Отчего
же я, черт возьми, не могу
так же? Разве они не
такие же проезжающие,
как и я?
Голос городничего.
Как же это вы? прямо
так на перекладной
и едете?
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет
и в то
же время говорит про себя.)А вот посмотрим,
как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он
такое и в
какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается
и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Мишка. Да для вас, дядюшка, еще ничего не готово. Простова блюда вы не будете кушать, а вот
как барин ваш сядет за стол,
так и вам того
же кушанья отпустят.