Александра Михайловна со странным чувством слушала их. То, что случилось, было неслыханно возмутительно. Все глаза должны были загореться, все души
вспыхнуть негодованием. Между тем сочувствие было вялое, почти деланое, и от него было противно.
Я решил, что самое лучшее — это пожаловаться maman. И я пожаловался, рассказав кстати и о том, как Саша целовался с Зиночкой. Я был глуп и не знал последствий, иначе бы я оставил тайну при себе… Maman, выслушав меня,
вспыхнула негодованием и сказала:
Неточные совпадения
Буянов, братец мой задорный, // К герою нашему подвел // Татьяну с Ольгою; проворно // Онегин с Ольгою пошел; // Ведет ее, скользя небрежно, // И, наклонясь, ей шепчет нежно // Какой-то пошлый мадригал // И руку жмет — и запылал // В ее лице самолюбивом // Румянец ярче. Ленский мой // Всё видел:
вспыхнул, сам не свой; // В
негодовании ревнивом // Поэт конца мазурки ждет // И в котильон ее зовет.
Я бледнел, читая, но потом вдруг
вспыхнул, и губы мои затряслись от
негодования.
Князь заметил, что Аглая вдруг вышла из своего места и подошла к столу. Он не смел на нее посмотреть, но он чувствовал всем существом, что в это мгновение она на него смотрит и, может быть, смотрит грозно, что в черных глазах ее непременно
негодование, и лицо
вспыхнуло.
Я весь так и
вспыхнул и даже вздрогнул от
негодования.
Сначала она изумилась, испугалась и побледнела страшно… потом испуг в ней сменился
негодованием, она вдруг покраснела вся, до самых волос — и ее глаза, прямо устремленные на оскорбителя, в одно и то же время потемнели и
вспыхнули, наполнились мраком, загорелись огнем неудержимого гнева.