Неточные совпадения
— Удивительное дело, — продолжал Базаров, — эти старенькие романтики! Разовьют в себе нервную систему до раздражения… ну, равновесие и нарушено. Однако прощай! В моей комнате английский рукомойник, а дверь не запирается. Все-таки это поощрять надо — английские рукомойники, то есть
прогресс!
Смею сказать, меня все знают за человека либерального и любящего
прогресс; но именно потому я уважаю аристократов — настоящих.
— Аристократизм, либерализм,
прогресс, принципы, — говорил между тем Базаров, — подумаешь, сколько иностранных… и бесполезных слов! Русскому человеку они даром не нужны.
Заговорив однажды по поводу близкого освобождения крестьян, о
прогрессе, он надеялся возбудить сочувствие своего сына; но тот равнодушно промолвил: «Вчера я прохожу мимо забора и слышу, здешние крестьянские мальчики, вместо какой-нибудь старой песни горланят: Время верное приходит, сердце чувствует любовь…Вот тебе и
прогресс».
Неточные совпадения
— Дело, изволите видеть, в том, что всякий
прогресс совершается только властью, — говорил он, очевидно желая показать, что он не чужд образованию.
Казалось, ему надо бы понимать, что свет закрыт для него с Анной; но теперь в голове его родились какие-то неясные соображения, что так было только в старину, а что теперь, при быстром
прогрессе (он незаметно для себя теперь был сторонником всякого
прогресса), что теперь взгляд общества изменился и что вопрос о том, будут ли они приняты в общество, еще не решен.
Тем более
прогресс в земледельческом быту.
Он прочел руководящую статью, в которой объяснялось, что в наше время совершенно напрасно поднимается вопль о том, будто бы радикализм угрожает поглотить все консервативные элементы и будто бы правительство обязано принять меры для подавления революционной гидры, что, напротив, «по нашему мнению, опасность лежит не в мнимой революционной гидре, а в упорстве традиционности, тормозящей
прогресс», и т. д.
В общество это затянули его два приятеля, принадлежавшие к классу огорченных людей, добрые люди, но которые от частых тостов во имя науки, просвещения и
прогресса сделались потом формальными пьяницами.