В результате выходит так, что в ненастье идешь, а в солнечный день сидишь в палатке, приводишь в порядок съемки, доканчиваешь дневник, делаешь вычисления — одним словом, исполняешь ту работу, которую не успел
сделать раньше.
— Нет, отчего же, — отозвалась она просто, — что ж тут неприятного? Да она, правда, колдунья. Но только теперь она стала стара и уж не может делать того, что
делала раньше.
Но как бы хорошо человек ни выбрал жизнь для себя — ее хватает лишь на несколько десятков лет, — когда просоленному морской водою Туба минуло восемьдесят — его руки, изувеченные ревматизмом, отказались работать — достаточно! — искривленные ноги едва держали согнутый стан, и, овеянный всеми ветрами старик, он с грустью вышел на остров, поднялся на гору, в хижину брата, к детям его и внукам, — это были люди слишком бедные для того, чтоб быть добрыми, и теперь старый Туба не мог — как
делал раньше — приносить им много вкусных рыб.
Неточные совпадения
— Так мы можем рассчитывать на вас, граф, на следующий съезд? — сказал Свияжский. — Но надо ехать
раньше, чтобы восьмого уже быть там. Если бы вы мне
сделали честь приехать ко мне?
Теперь она верно знала, что он затем и приехал
раньше, чтобы застать ее одну и
сделать предложение. И тут только в первый раз всё дело представилось ей совсем с другой, новой стороны. Тут только она поняла, что вопрос касается не ее одной, — с кем она будет счастлива и кого она любит, — но что сию минуту она должна оскорбить человека, которого она любит. И оскорбить жестоко… За что? За то, что он, милый, любит ее, влюблен в нее. Но,
делать нечего, так нужно, так должно.
У города она немного развлеклась шумом, летевшим с его огромного круга, но он был не властен над ней, как
раньше, когда, пугая и забивая,
делал ее молчаливой трусихой.
У них не человечество, развившись историческим, живым путем до конца, само собою обратится, наконец, в нормальное общество, а, напротив, социальная система, выйдя из какой-нибудь математической головы, тотчас же и устроит все человечество и в один миг
сделает его праведным и безгрешным,
раньше всякого живого процесса, без всякого исторического и живого пути!
Дни потянулись медленнее, хотя каждый из них, как
раньше, приносил с собой невероятные слухи, фантастические рассказы. Но люди, очевидно, уже привыкли к тревогам и шуму разрушающейся жизни, так же, как привыкли галки и вороны с утра до вечера летать над городом. Самгин смотрел на них в окно и чувствовал, что его усталость растет, становится тяжелей, погружает в состояние невменяемости. Он уже наблюдал не так внимательно, и все, что люди
делали, говорили, отражалось в нем, как на поверхности зеркала.