Неточные совпадения
Дарья Ивановна. Совершенно, граф, уверяю вас. И я об этом нисколько не тужу. Послушайте: я горда. Это только у меня
осталось от моего прошедшего. Я не желаю нравиться людям, которые мне самой не нравятся… Притом мы бедны, зависим от других; всё это мешает сближенью — такому сближенью, которое бы меня не оскорбляло. Такое сближенье невозможно… Я и предпочла одиночество. Притом мне одиночество не страшно — я читаю, занимаюсь; к счастью, я нашла в муже
честного человека.
Граф. Я вашему мужу доставлю место в Петербурге, ручаюсь вам
честным словом. Вам нельзя здесь
оставаться. Помилуйте, это было бы просто срам! Vous n’êtes pas faite, чтобы эдак pour végéter ici. Вы должны быть одним из блестящих украшений нашего общества, и я хочу… я буду гордиться тем, что я первый… Но вы, кажется, задумались… о чем, смею спросить?
Я желаю, чтоб вы меня поняли, почтеннейший дядюшка, я знаю, что вам мое предложение не может нравиться, но так как тут дело идет о том, чтоб вырвать человека из омута и дать ему возможность
остаться честным, то полагаю, что можно и побеспокоить себя.
— Вот как! — сказал Иоанн и снял руку с плеча Серебряного, — это значит, мы не угодны его княжеской милости! Должно быть, с ворами
оставаться честнее, чем быть моим оружничим! Ну что ж, — продолжал он насмешливо, — я никому в дружбу не набиваюсь и никого насильно не держу. Свыклись вместе, так и служите вместе! Доброго пути, разбойничий воевода!
Неточные совпадения
— Кроме того, я беседовала с тобою, когда, уходя от тебя,
оставалась одна. Я — честно говорила и за тебя…
честнее, чем ты сам мог бы сказать. Да, поверь мне! Ты ведь не очень… храбр. Поэтому ты и сказал, что «любить надо молча». А я хочу говорить, кричать, хочу понять. Ты советовал мне читать «Учебник акушерства»…
Чего это ей стоило? Ничего! Она знала, что тайна ее
останется тайной, а между тем молчала и как будто умышленно разжигала страсть. Отчего не сказала? Отчего не дала ему уехать, а просила
остаться, когда даже он велел… Егорке принести с чердака чемодан? Кокетничала — стало быть, обманывала его! И бабушке не велела сказывать,
честное слово взяла с него — стало быть, обманывает и ее, и всех!
«А ведь я друг Леонтья — старый товарищ — и терплю, глядя, как эта
честная, любящая душа награждена за свою симпатию! Ужели я
останусь равнодушным!.. Но что делать: открыть ему глаза, будить его от этого, когда он так верит, поклоняется чистоте этого… „римского профиля“, так сладко спит в лоне домашнего счастья — плохая услуга! Что же делать? Вот дилемма! — раздумывал он, ходя взад и вперед по переулку. — Вот что разве: броситься, забить тревогу и смутить это преступное tête-а-tête!..»
Теперь же, честью клянусь, что эти три сторублевые были мои, но, к моей злой судьбе, тогда я хоть и был уверен в том, что они мои, но все же у меня
оставалась одна десятая доля и сомнения, а для
честного человека это — все; а я —
честный человек.
Одним, вероятно, благоприятствовали обстоятельства, и они приучились жить обществом, заниматься
честными и полезными промыслами — словом, быть порядочными людьми; другие
остаются в диком, почти в скотском состоянии, избегают даже друг друга и ведут себя негодяями.