— Помилуй! — говорил взволнованный Волынцев, — ведь это просто наглость! Ведь я чуть-чуть его
за окно не выбросил! Похвастаться, что ли, он хотел передо мной или струсил? Да с какой стати? Как решиться ехать к человеку…
Прошло часа два. Наталья собралась с духом, встала, отерла глаза, засветила свечку, сожгла на ее пламени письмо Рудина до конца и пепел выкинула
за окно. Потом она раскрыла наудачу Пушкина и прочла первые попавшиеся ей строки (она часто загадывала так по нем). Вот что ей вышло...
Неточные совпадения
На широкой кушетке, подобрав под себя ноги и вертя в руках новую французскую брошюру, расположилась хозяйка; у
окна за пяльцами сидели: с одной стороны дочь Дарьи Михайловны, а с другой m-lle Boncourt [м-ль Бонкур (фр.).] — гувернантка, старая и сухая дева лет шестидесяти, с накладкой черных волос под разноцветным чепцом и хлопчатой бумагой в ушах; в углу, возле двери, поместился Басистов и читал газету, подле него Петя и Ваня играли в шашки, а прислонясь к печке и заложив руки
за спину, стоял господин небольшого роста, взъерошенный и седой, с смуглым лицом и беглыми черными глазками — некто Африкан Семеныч Пигасов.
— Скажите, Дмитрий Николаич, — начала она однажды, сидя у
окна за пяльцами, — ведь вы на зиму поедете в Петербург?
— А почему же Александре Павловне не поехать с нами? Ей-богу, отлично выйдет. Ухаживать
за ней, уж
за это я берусь! Ни в чем недостатка иметь не будет: коли захочет, каждый вечер серенаду под
окном устрою; ямщиков одеколоном надушу, цветы по дорогам натыкаю. А уж мы, брат, с тобой просто переродимся; так наслаждаться будем, брюханами такими назад приедем, что никакая любовь нас уже не проймет.
Лежнев долго ходил взад и вперед по комнате, остановился перед
окном, подумал, промолвил вполголоса: «бедняк!» — и, сев
за стол, начал писать письмо к своей жене.
Он больше виноват: говядину мне подает такую твердую, как бревно; а суп — он черт знает чего плеснул туда, я должен был выбросить его
за окно. Он меня морил голодом по целым дням… Чай такой странный: воняет рыбой, а не чаем. За что ж я… Вот новость!
— Эх, батюшка! Слова да слова одни! Простить! Вот он пришел бы сегодня пьяный, как бы не раздавили-то, рубашка-то на нем одна, вся заношенная, да в лохмотьях, так он бы завалился дрыхнуть, а я бы до рассвета в воде полоскалась, обноски бы его да детские мыла, да потом высушила бы
за окном, да тут же, как рассветет, и штопать бы села, — вот моя и ночь!.. Так чего уж тут про прощение говорить! И то простила!
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Где ж, где ж они? Ах, боже мой!.. (Отворяя дверь.)Муж! Антоша! Антон! (Говорит скоро.)А все ты, а всё
за тобой. И пошла копаться: «Я булавочку, я косынку». (Подбегает к
окну и кричит.)Антон, куда, куда? Что, приехал? ревизор? с усами! с какими усами?
Правдин. Лишь только из-за стола встали, и я, подошед к
окну, увидел вашу карету, то, не сказав никому, выбежал к вам навстречу обнять вас от всего сердца. Мое к вам душевное почтение…
И вдруг подойдет к
окну, крикнет «не потерплю!» — и опять садится
за стол и опять скребет…
Дю-Шарио смотрел из
окна на всю эту церемонию и, держась
за бока, кричал:"Sont-ils betes! dieux des dieux! sont-ils betes, ces moujiks de Gloupoff!"[Какие дураки! клянусь богом! какие дураки эти глуповские мужики! (франц.)]
Потом, не глядя в
окна, он сел в свою обычную позу в коляске, заложив ногу на ногу и, надевая перчатку, скрылся
за углом.