Софья. Я тебя уверяла и теперь уверяю, что
любовь моя к тебе кончится с жизнию моею. Я все предпринять готова, лишь бы только быть твоей женою. Малый твой достаток меня не устрашает. Я все на свете для тебя снести рада.
Сын. Я советую. Я одному из них должен за
любовь мою к французам и за холодность мою к русским. Молодой человек подобен воску. Ежели б malheureusement [По несчастью (франц.).] я попался к русскому, который бы любил свою нацию, я, может быть, и не был бы таков.
Неточные совпадения
Добролюбов. Правда, только разница состоит в том, что их
любовь смешна, позорна и делает им бесчестие. Наша же
любовь основана на честном намерении и достойна того, чтоб всякий пожелал нашего счастия. Ты знаешь, что ежели б
мой малый достаток не отвратил отца твоего иметь ме — ня своим, то бы я давно уже был тобою благополучен.
Софья. Я вам должна повиноваться; только представьте себе
мое несчастие: я женою буду такого дурака, который набит одними французскими глупостьми, который не имеет ко мне не только
любви, ни малейшего почтения.
Сын. Madame, я теперь был свидетелем пресмешныя сцены. J'ai pense crever de rire [Я думал, что лопну со смеху (франц.).]. Твой муж объявил
любовь свою
моей матушке! Ха-ха-ха-ха!
Добролюбов. Однако я видел, с каким чувствием услышал он весть о решении дела
моего в пользу
мою. Я также мыслей своих от тебя скрывать не могу. Ты знаешь сама, что отец твой любит богатство; а корыстолюбие делает из человека такие же чудеса, как и
любовь.
Софья. Со всем тем корыстолюбие редко
любовь побеждает. Я не знаю, буду ли я столько счастлива, чтоб судьба твоя с
моей соединилась; я, однако, и тем одним уже утешаюсь, что твое состояние поправилось.
Советница. Знаешь ли что, душа
моя? Мне кажется, будто твой отец очень ревнует; нам как возможно стараться надобно скрывать
любовь нашу.
Хлестаков. Нет, я влюблен в вас. Жизнь моя на волоске. Если вы не увенчаете постоянную
любовь мою, то я недостоин земного существования. С пламенем в груди прошу руки вашей.
В нежности матушкиной я не сумневался; но, зная нрав и образ мыслей отца, я чувствовал, что
любовь моя не слишком его тронет и что он будет на нее смотреть как на блажь молодого человека.
— Да; но мне не хотелось заговаривать с теткой до нынешней недели, до получения письма. Я знаю, она не о
любви моей спросит, а об имении, войдет в подробности, а этого ничего я не могу объяснить, пока не получу ответа от поверенного.
— О, как мало знают те, которые никогда не любили! Мне кажется, никто еще не описал верно любви, и едва ли можно описать это нежное, радостное, мучительное чувство, и кто испытал его хоть раз, тот не станет передавать его на словах. К чему предисловия, описания? К чему ненужное красноречие?
Любовь моя безгранична… Прошу, умоляю вас, — выговорил наконец Старцев, — будьте моей женой!
Неточные совпадения
Хлестаков. Да у меня много их всяких. Ну, пожалуй, я вам хоть это: «О ты, что в горести напрасно на бога ропщешь, человек!..» Ну и другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам лучше вместо этого представлю
мою любовь, которая от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
Милон. А! теперь я вижу
мою погибель. Соперник
мой счастлив! Я не отрицаю в нем всех достоинств. Он, может быть, разумен, просвещен, любезен; но чтоб мог со мною сравниться в
моей к тебе
любви, чтоб…
Стародум. Оттого,
мой друг, что при нынешних супружествах редко с сердцем советуют. Дело в том, знатен ли, богат ли жених? Хороша ли, богата ли невеста? О благонравии вопросу нет. Никому и в голову не входит, что в глазах мыслящих людей честный человек без большого чина — презнатная особа; что добродетель все заменяет, а добродетели ничто заменить не может. Признаюсь тебе, что сердце
мое тогда только будет спокойно, когда увижу тебя за мужем, достойным твоего сердца, когда взаимная
любовь ваша…
Стародум. Так. Только, пожалуй, не имей ты к мужу своему
любви, которая на дружбу походила б. Имей к нему дружбу, которая на
любовь бы походила. Это будет гораздо прочнее. Тогда после двадцати лет женитьбы найдете в сердцах ваших прежнюю друг к другу привязанность. Муж благоразумный! Жена добродетельная! Что почтеннее быть может! Надобно,
мой друг, чтоб муж твой повиновался рассудку, а ты мужу, и будете оба совершенно благополучны.
Он не верит и в
мою любовь к сыну или презирает (как он всегда и подсмеивался), презирает это
мое чувство, но он знает, что я не брошу сына, не могу бросить сына, что без сына не может быть для меня жизни даже с тем, кого я люблю, но что, бросив сына и убежав от него, я поступлю как самая позорная, гадкая женщина, — это он знает и знает, что я не в силах буду сделать этого».