Не желая подвергать жену превратностям своей судьбы, опасаясь попасть в руки тифлисской полиции, он поместил Гуль-Гуль в
башне замка, которая была ему хорошо знакома.
Неточные совпадения
Теперь я видела какие-то странные строения — то ли
замок, то ли
башню… и горы кругом.
И этого
замка не знала, и этой
башни.
Мне — рыться в каких-то мемуарах! Мне — Нине бек-Израэл, не имеющей ничего общего с родом Джаваха?.. Разбираться во всем этом хаосе имен и событий, когда я не осмотрела как следует
замка, не влезала еще на
башню, не обегала построек и не открыла их назначения! Но, зная по опыту, что открытое сопротивление не приведет ни к чему хорошему, я подошла к бабушке и почтительно попросила...
— Пусть не боится княжна! — успокоил он, очевидно, превратно истолковав охватившее меня радостное волнение, — пусть не боится. Не горные душманы грозят
замку. Нет. Если бродят они кругом да около, так дикое завывание Мариам не подпустит их близко к
замку. Нет, здесь другое. Совсем другое, княжна. Видишь ту
башню, что на стене? — неожиданно обратился он ко мне.
— Княжна удивляется, как попал Керим в жилые помещения
замка? — раздался у самого уха голос моего спутника, будто угадавшего мои мысли, и мне послышалось, что голос дрогнул от сдержанного смеха. — Подземный ход ведет из
башни, — тут же пояснил он чуть слышно, — в столовую
замка ведет, сейчас его увидишь, сию минуту.
Я, искавшая встречи с горным душманом, я, не боявшаяся круглой
башни в
замке моей бабушки, теперь дрожала с головы до ног, уверившись воочию в ночном выходе императора!..
Неточные совпадения
Прощай, свидетель падшей славы, // Петровский
замок. Ну! не стой, // Пошел! Уже столпы заставы // Белеют; вот уж по Тверской // Возок несется чрез ухабы. // Мелькают мимо будки, бабы, // Мальчишки, лавки, фонари, // Дворцы, сады, монастыри, // Бухарцы, сани, огороды, // Купцы, лачужки, мужики, // Бульвары,
башни, казаки, // Аптеки, магазины моды, // Балконы, львы на воротах // И стаи галок на крестах.
Тиха украинская ночь. // Прозрачно небо. Звезды блещут. // Своей дремоты превозмочь // Не хочет воздух. Чуть трепещут // Сребристых тополей листы. // Луна спокойно с высоты // Над Белой-Церковью сияет // И пышных гетманов сады // И старый
замок озаряет. // И тихо, тихо всё кругом; // Но в
замке шепот и смятенье. // В одной из
башен, под окном, // В глубоком, тяжком размышленье, // Окован, Кочубей сидит // И мрачно на небо глядит.
А
замки,
башни, леса, розовые, палевые, коричневые, сквозят от последних лучей быстро исчезающего солнца, как освещенный храм… Вы недвижны, безмолвны, млеете перед радужными следами солнца: оно жарким прощальным лучом раздражает нервы глаз, но вы погружены в тумане поэтической думы; вы не отводите взора; вам не хочется выйти из этого мления, из неги покоя.
Надо было остановиться на бивак. Недалеко от реки, с правой стороны, высилась одинокая скала, похожая на развалины
замка с
башнями по углам. У подножия ее рос мелкий березняк. Место это мне показалось удобным, и я подал знак к остановке.
Тогда на несколько мгновений весь завод резко и страшно выступал из мрака, а тесный ряд черных круглых кауперов казался
башнями легендарного железного
замка.