Неточные совпадения
Мне хотелось выскочить из постели, куда меня перенесли во время моего обморока, хотелось утешить, успокоить отца, сказать ему, что я
люблю его, что его тревога — моя тревога, его
горе — мое
горе, но я молчу, упорно молчу.
Он
любил и аул, и
горы, и тебя
любил бесконечно.
И я
люблю и аул, и
горы, и тебя, отец моего бедного папы, добрый, милый дедушка-наиб.
Я не лгала наибу. Я часто, часто думала о нем у себя в
Гори и
любила его,
любила и жалела, да!
Как ни ненавидела я Доурова, как ни презирала его, а все-таки он был теперь последней связью моей с нашим домом, с родным
Гори, с дорогими и близкими людьми, например, Людой и князем Андро, которых я горячо
любила. Последняя связь с прошлым исчезала и со мной оставались лишь эти чернеющие во мраке стены и неведомые люди в этих стенах…
Неточные совпадения
—
Любите ненавидящих вас, а
любить тех, кого ненавидишь, нельзя. Простите, что я вас расстроил. У каждого своего
горя достаточно! — И, овладев собой, Алексей Александрович спокойно простился и уехал.
Она как будто очнулась; почувствовала всю трудность без притворства и хвастовства удержаться на той высоте, на которую она хотела подняться; кроме того, она почувствовала всю тяжесть этого мира
горя, болезней, умирающих, в котором она жила; ей мучительны показались те усилия, которые она употребляла над собой, чтобы
любить это, и поскорее захотелось на свежий воздух, в Россию, в Ергушово, куда, как она узнала из письма, переехала уже ее сестра Долли с детьми.
Долли, с своей стороны, поняла всё, что она хотела знать; она убедилась, что догадки ее были верны, что
горе, неизлечимое
горе Кити состояло именно в том, что Левин делал предложение и что она отказала ему, а Вронский обманул ее, и что она готова была
любить Левина и ненавидеть Вронского.
— Я вчера целый день думала, — отвечала она сквозь слезы, — придумывала разные несчастия: то казалось мне, что его ранил дикий кабан, то чеченец утащил в
горы… А нынче мне уж кажется, что он меня не
любит.
Перед ним стояла не одна губернаторша: она держала под руку молоденькую шестнадцатилетнюю девушку, свеженькую блондинку с тоненькими и стройными чертами лица, с остреньким подбородком, с очаровательно круглившимся овалом лица, какое художник взял бы в образец для Мадонны и какое только редким случаем попадается на Руси, где
любит все оказаться в широком размере, всё что ни есть: и
горы и леса и степи, и лица и губы и ноги; ту самую блондинку, которую он встретил на дороге, ехавши от Ноздрева, когда, по глупости кучеров или лошадей, их экипажи так странно столкнулись, перепутавшись упряжью, и дядя Митяй с дядею Миняем взялись распутывать дело.