Это была бабушка, ослепшая от слез после побега моего отца из аула. Бабушка
протянула ко мне слабые старческие руки и стала водить пальцами по моему лицу, ощупывая каждую черту. Ее лицо, вначале бесстрастно-внимательное, какими бывают лица слепых, вдруг озарилось светом, счастливой улыбкой. Из незрячих глаз полились слезы. Она обхватила руками мою голову и, прижав ее к своей иссохшей груди, восклицала, подняв угасший взгляд к небу...
Протягивая ко мне сучковатой рукой письмо, Ю вздохнула. Но этот вздох только чуть колыхнул ту занавесь, какая отделяла меня от мира: я весь целиком спроектирован был на дрожавший в моих руках конверт, где — я не сомневался — письмо от I.
Мне негде было взять денег — жалованье мое платили деду, я терялся, не зная — как быть? А лавочник, в ответ на мою просьбу подождать с уплатою долга,
протянул ко мне масленую, пухлую, как оладья, руку и сказал:
Неточные совпадения
— Да, — продолжала Анна. — Ты знаешь, отчего Кити не приехала обедать? Она ревнует
ко мне.
Я испортила…
я была причиной того, что бал этот был для нее мученьем, а не радостью. Но, право, право,
я не виновата, или виновата немножко, — сказала она, тонким голосом
протянув слово «немножко».
— Вы уж уходите! — ласково проговорил Порфирий, чрезвычайно любезно
протягивая руку. — Очень, очень рад знакомству. А насчет вашей просьбы не имейте и сомнения. Так-таки и напишите, как
я вам говорил. Да лучше всего зайдите
ко мне туда сами… как-нибудь на днях… да хоть завтра.
Я буду там часов этак в одиннадцать, наверно. Все и устроим… поговорим… Вы же, как один из последних, там бывших, может, что-нибудь и сказать бы нам могли… — прибавил он с добродушнейшим видом.
Он припомнил, как в последнем свидании «честно» предупредил ее. Смысл его слов был тот: «Помни,
я все сказал тебе вперед, и если ты, после сказанного,
протянешь руку
ко мне — ты моя: но ты и будешь виновата, а не
я…»
Слуга подходил
ко всем и
протягивал руку:
я думал, что он хочет отбирать пустые чашки, отдал ему три, а он чрез минуту принес
мне их опять с теми же кушаньями. Что
мне делать?
Я подумал, да и принялся опять за похлебку, стал было приниматься вторично за вареную рыбу, но собеседники мои перестали действовать, и
я унялся. Хозяевам очень нравилось, что мы едим; старик ласково поглядывал на каждого из нас и от души смеялся усилиям моего соседа есть палочками.
— Да-а… — задумчиво
протянула Зося. — А пока вы еще не отрешились от нашего грешного мира, завертывайте
ко мне вместе с Сергеем Александрычем.