Неточные совпадения
Я вынула бумагу и конверт из «тируара» и стала
писать маме.
Я осыпала мою
маму самыми нежными названиями, на которые так щедра наша чудная Украина: «серденько мое», «ясочка», «гарная мамуся»
писала я и обливала мое письмо слезами умиления.
— И вы думаете, что вашей maman доставит удовольствие читать эти безграмотные каракули? Я подчеркну вам синим карандашом ошибки, постарайтесь их запомнить. И потом, что за нелепые названия даете вы вашей
маме?.. Непочтительно и неделикатно. Душа моя, вы
напишете другое письмо и принесете мне.
Маме я ничего не
писала о случившемся, инстинктивно чувствуя, ведь это сильно огорчит ее, тем более что она, ничего не подозревая,
писала мне длинные письма, уделяя в них по странице на долю «милой девочки», как она называла мою дорогую, взбалмошную, так незаслуженно огорчившую меня княжну…
Я скоро уснула, решив
написать маме все подробно об институтском бале.
— Когда ты будешь
писать маме, то поцелуй ее от меня и скажи, что я ее очень-очень люблю! — сказала Нина, выслушав меня.
Мама прислала мне длинное, подробное письмо о житье-бытье на нашем хуторе,
писала о начале полевых работ, о цветущих вишневых и яблоневых деревьях, о песнях соловки над окном ее спальни — и все это не могло не взволновать меня своей прелестью.
Я
написала маме еще до Нининой смерти о моих успехах, потом послала ей телеграмму о кончине княжны, а теперь отправила к ней длинное и нежное письмо, прося подробно
написать, кого и когда пришлет она за мною, так как многие институтки уже начали разъезжаться…
Татьяна Алексеевна (Хирину). Но нужно сначала… На прошлой неделе вдруг я получаю от мамы письмо. Пишет, что сестре Кате сделал предложение некий Грендилевский. Прекрасный, скромный молодой человек, но без всяких средств и никакого определенного положения. И на беду, представьте себе, Катя увлеклась им. Что тут делать?
Мама пишет, чтобы я не медля приехала и повлияла на Катю…
Неточные совпадения
Я знал, что
мама ничего не понимает в науках, может быть, даже
писать не умеет, но тут-то моя роль мне и нравилась.
Но вот прошло четыре года. В одно тихое, теплое утро в больницу принесли письмо. Вера Иосифовна
писала Дмитрию Ионычу, что очень соскучилась по нем, и просила его непременно пожаловать к ней и облегчить ее страдания, и кстати же сегодня день ее рождения. Внизу была приписка: «К просьбе
мамы присоединяюсь и я. Я.».
— Ты — не забывай!
Пиши, а? Про
маму, про себя, как и что, — а?
— Я привез вам поклон от вашего папа,
мама, сестриц, — говорил он, подходя и с чувством пожимая руку княгини. — Все они очень огорчены, что вы
пишете им об нездоровье вашем; и вы действительно ужасно как похудели!.. — прибавил он, всматриваясь в лицо княгини.
Положим, сама мать при помощи Елизаветы Николаевны выучила меня по складам читать по-немецки; но
мама, сама понемногу выучившаяся говорить и
писать по-русски, хотя в правописании и твердости почерка впоследствии и превосходила большинство своих соседок, тем не менее не доверяла себе в деле обучения русской грамоте.