«Wer reitet so spat durch Nacht und Wind?..» — начала я робким и дрожащим
от волнения голосом, но чем дальше читала я стихотворение, выученное мною добросовестно к предыдущему уроку, тем спокойнее и громче звучал мой голос, и кончила я чтение очень и очень порядочно.
Нина выдвинулась вперед и дрожащим
от волнения голосом начала свое признание. Добрая девочка боялась не за себя. Назвать Гаврилыча — значило подвергнуть его всевозможным случайностям, не назвать — было очень трудно.
Мои глаза были все так же сухи и в то время, когда дрожащие
от волнения голоса старших пропели «Вечную память», когда кончилась панихида и отец Филимон, разжав восковые руки покойницы, положил в них образок святой Нины.
И, опустив голову, замолчала. Ей понадобился платок, чтобы отереть падавшие слезы; она встала, взглянула мне прямо в лицо и сказала дрожащим
от волнения голосом:
— Аглаидушка, што же это такое и в сам-то деле? — заговорила, наконец, Таисья дрогнувшим
от волнения голосом. — Раньше телом согрешила, а теперь душу загубить хочешь…
Неточные совпадения
Щеки и уши рдели у нее
от волнения; иногда на свежем лице ее вдруг сверкала игра сердечных молний, вспыхивал луч такой зрелой страсти, как будто она сердцем переживала далекую будущую пору жизни, и вдруг опять потухал этот мгновенный луч, опять
голос звучал свежо и серебристо.
Рассказ лился за рассказом. Няня повествовала с пылом, живописно, с увлечением, местами вдохновенно, потому что сама вполовину верила рассказам. Глаза старухи искрились огнем; голова дрожала
от волнения;
голос возвышался до непривычных нот.
— Стыдно и позорно! — своим отроческим
голосом, дрожащим
от волнения, и весь покраснев, крикнул вдруг Калганов, все время молчавший.
Потом она растирала мне уши гусиным салом; было больно, но
от нее исходил освежающий, вкусный запах, и это уменьшало боль. Я прижимался к ней, заглядывая в глаза ее, онемевший
от волнения, и сквозь ее слова слышал негромкий, невеселый
голос бабушки:
— Мне кажется, Федор Иваныч, — произнесла, понизив
голос, Лиза (когда она не соглашалась с своим собеседником, она всегда понижала
голос; притом она чувствовала большое
волнение), — счастье на земле зависит не
от нас…