Неточные совпадения
— А мы его на
штык, братцы… Страсть
как он этта
штыка не любит, — подхватил снова краснощекий Петровский.
— Што и говорить! Уж немец относительно
штыка куда
как жидок, a австрияк так и подавно тому…
Как это скомандуют «в
штыки!», так он за триста шагов живым манером, поминай его
как звали, и побегит… Либо пардону запросит… платком махать зачнет, заместо белого флага.
Они,
как демоны, появляются всюду, не щадя своей жизни, с их ужасными
штыками, сея гибель и смерть на каждом шагу.
И юноша, осенив себя крестным знаменем, рванулся к обоим уцелевшим орудиям, стоявшим одно близ другого. Это было
как раз вовремя, потому что австрийцы уже с оглушительными криками, со
штыками наперевес, ворвались в сербские траншеи. Грянул револьверный выстрел и над самой головою Иоле прожужжала неприятельская пуля…
Грянули снова ответные выстрелы неприятельских орудий, и когда снова рассеялся дым, Игорь, работавший
штыком бок обок с Онуфриевым, увидел воочию,
как первые ряды их полка сомкнулись грудь с грудью с неприятельскими батальонами.
Солнце еще не село, когда помочане веселою гурьбой тронулись с покоса. Это было целое войско, а закинутые на плечи косы блестели,
как штыки. Кто-то затянул песню, кто-то подхватил, и она полилась, как река, выступившая в половодье из своих берегов. Суслонцы всегда возвращались с помочей с песнями, — так уж велось исстари.
— Ну, жди до свету. Может, я днем дымом растекусь, будешь, дурак, с прибылью. Чертово слово —
как штык. Не гнется. Ты где ж слыхал, чтоб наш брат обещанья не сполнял. Ась?.. А, между прочим, зад у тебя, солдат, чижолый. Чтоб ты сдох.
Неточные совпадения
— А Бог его знает! Живущи, разбойники! Видал я-с иных в деле, например: ведь весь исколот,
как решето,
штыками, а все махает шашкой, — штабс-капитан после некоторого молчания продолжал, топнув ногою о землю: — Никогда себе не прощу одного: черт меня дернул, приехав в крепость, пересказать Григорью Александровичу все, что я слышал, сидя за забором; он посмеялся, — такой хитрый! — а сам задумал кое-что.
Ярким летним днем Самгин ехал в Старую Руссу; скрипучий, гремящий поезд не торопясь катился по полям Новгородской губернии; вдоль железнодорожной линии стояли в полусотне шагов друг от друга новенькие солдатики; в жарких лучах солнца блестели, изгибались
штыки, блестели оловянные глаза на лицах, однообразных,
как пятикопеечные монеты.
Самгин много слышал о мощности немецкой артиллерии, о силе ее заградительного огня, не представлял,
как можно достать врага
штыком, обучение бою на куле соломы казалось ему нелепостью постыдной.
Солдат упал вниз лицом, повернулся на бок и стал судорожно щупать свой живот. Напротив, наискось, стоял у ворот такой же маленький зеленоватый солдатик, размешивал
штыком воздух, щелкая затвором, но ружье его не стреляло. Николай, замахнувшись ружьем,
как палкой, побежал на него; солдат, выставив вперед левую ногу, вытянул ружье, стал еще меньше и крикнул:
В тусклом воздухе закачались ледяные сосульки
штыков, к мостовой приросла группа солдат; на них не торопясь двигались маленькие, сердитые лошадки казаков; в середине шагал, высоко поднимая передние ноги, оскалив зубы, тяжелый рыжий конь, — на спине его торжественно возвышался толстый, усатый воин с красным, туго надутым лицом, с орденами на груди; в кулаке, обтянутом белой перчаткой, он держал нагайку, — держал ее на высоте груди,
как священники держат крест.