Неточные совпадения
Все
знали из рассказов юной сербки о её далекой маленькой родине,
такой безобидной
и дружественной, о смелом
и отважном маленьком народе.
Если бы наш народ был
таким же многочисленным, могущественным
и сильным, как вы — русские, разве хоть капля сомнения или отчаяния могли бы проникнуть в мою душу, когда я
узнала о войне наших с этой жестокой
и кровожадной Австрией? — закончила вопросительно свою горячую речь Милица,
и обвела теснившихся вокруг неё подруг горячим, сверкающим взглядом.
Знала, что Милица будет порываться всем существом своим ехать в Белград, где находились сейчас в
такой опасности все близкие её сердцу; что, все равно, всякие занятия
и ученье в институте вылетит y неё из головы
и, что самое лучшее будет — это доставить возможность девушке проследовать на родину, где уже были вся её душа, все её мысли.
Когда тетя Родайка вернулась из лавок, она не
узнала Милицы, казавшейся
такой озабоченной, печальной
и угнетенной в это утро.
Ваша святая родина — покровительница наша, — горячо
и искренно срывалось с губ оратора: —
и наш храбрый народ, готовый биться до последних сил с
таким сильным
и кровожадным врагом, как Австрия, верит
и знает, что его старшая сестра вместе с её великим царем, могучим императором русским, придет к ней на помощь…
Сама судьба, само небо вмешалось как будто в опасное предприятие Иоле
и дает ему возможность проникнуть
так просто на борт неприятельского судна… в Легкий всплеск воды подле самой его руки дает
знать Иоле, что веревка уже брошена…
Милица не может ответить ни слова на эти простые, хорошие, полные участия
и несущие ей
такое облегчение слова. Не может сказать ни того, кто она, ни где живет. Легкая краска покрывает до сих пор бледные, без признака румянца, щеки… Она молчит, не
зная, что отвечать, — робкая
и смущенная, как маленькая девочка… Тогда юноша-гимназист первый приходит к ней на помощь. Энергичным движением он берет её руку в свою
и говорит решительным тоном...
Растерялся на этот раз даже
и Игорь, втайне досадуя
и проклиная себя за свою оплошность. Как мог он упустить
такое важное обстоятельство из вида! Непростительная рассеянность с его стороны! С минуту он молчал, как убитый, не
зная, как выйти из беды.
— Я буду чрезвычайно счастлив, господин лейтенант, если вы прикажете развязать мне руки, потому что я не злодей
и не преступник, да
и тем, насколько я
знаю, дают некоторую свободу перед казнью.
Так вот, пожалуйста, прикажите меня развязать. A еще передайте вашему полковнику, пославшему вас, что вероятно он имеет превратное мнение о нас, русских. Еще раз повторяю, изменников
и предателей еще не было среди нас никого
и никогда!
— О, Танасио! — горячо вырвалось из груди Иоле, — о, Танасио, о храбрости твоей
знаем не только мы, простые смертные, но
и Его Величество король
и Его Высочество наш славный королевич Александр. A об юнаках наших нечего
и говорить. Каждый из них взял за поговорку: храбр, как капитан Танасио Петрович.
Так они все говорят. Но, должно быть, впереди ждет нас слишком непосильная задача. Да, они слишком многочисленны, да, Танасио, их тысячи тысяч, тогда как нас…
И оттого ты
так задумчив, дорогой брат.
Он
знал, что вся окружающая местность кишит австрийскими разъездами, что повсюду шмыгают их разведчики
и каждую минуту отважные дети могут наскочить на
такой неприятельский отряд.
— Да пальцы-то… Ничего не поделаешь с ним, братцы… Палит издали, проклятый, во как палит.
Так нешто пуля-то али снаряд тебе разбирает, где голова, где тебе руки… A уж жаркое нынче дело было, что
и говорить. У кумы на именинах
такого веселья не было. Хошь орешков — он тебе орешков даст, досыта, сколько влезет, из пулемета
знай получай, на радостях, a захочешь арбуза, либо дыни…
— A
знаешь, Горя, мне почему-то кажется, что там за лесом должны быть непременно холмы,
и если не
такие большие, как тот высокий на берегу реки, занятый ими, то, может быть…
— Слушай, мальчуган, ты, говоря по совести, отвечай-ка уж лучше. Не выгодно тебе, клянусь Мадонной, ссориться с нами. Поймали мы тебя на самом месте преступления,
так уж все улики, значит, налицо
и тебе не миновать петли, если не принесешь чистосердечного признания,
и не расскажешь нам зачем пожаловал сюда,
и что тебе удалось
узнать и разведать.
С трудом она поворачивает голову. Перед ней мелькает знакомое, едва обозначающееся в первых проблесках утра молодое лицо, задумчивые глаза, угрюмо сдвинутые брови, ввалившиеся щеки…
И что-то с силой ударяет в самое сердце Милицу… Неужели же она спасена? Усталый мозг делает усилие понять, припомнить… Конечно
так: она
знает его, своего спасителя. Это — молодой галичанин, бесспорно он…
И как бы в подтверждение своих догадок, она слышит тихий, чуть слышный шепот...
—
Так поезжайте же скорее
и возвращайтесь сюда снова. Мне необходимо
знать что мне ответит наш генерал. Подождите, я вам дам записку.
— Не Игорь, a Ольга… Ольга Корелина, родная сестра Гори, — отвечает ласковый голос,
и нежные мягкие руки сестры милосердия любовно
и ласково гладят юную черненькую головку, резко выделяющуюся среди белых наволочек. — Милая девушка, я
знаю все… Вам не имеет смысла скрывать от меня что-либо… — звучит
так ласково
и просто голос Ольги Корелиной.
Неточные совпадения
Купцы.
Так уж сделайте
такую милость, ваше сиятельство. Если уже вы, то есть, не поможете в нашей просьбе, то уж не
знаем, как
и быть: просто хоть в петлю полезай.
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть
и большая честь вам, да все,
знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то другого приняли…
И батюшка будет гневаться, что
так замешкались.
Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые
так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально,
и почему ж сторожу
и не завесть его? только,
знаете, в
таком месте неприлично… Я
и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Как бы, я воображаю, все переполошились: «Кто
такой, что
такое?» А лакей входит (вытягиваясь
и представляя лакея):«Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?» Они, пентюхи,
и не
знают, что
такое значит «прикажете принять».
Хлестаков. Черт его
знает, что
такое, только не жаркое. Это топор, зажаренный вместо говядины. (Ест.)Мошенники, канальи, чем они кормят!
И челюсти заболят, если съешь один
такой кусок. (Ковыряет пальцем в зубах.)Подлецы! Совершенно как деревянная кора, ничем вытащить нельзя;
и зубы почернеют после этих блюд. Мошенники! (Вытирает рот салфеткой.)Больше ничего нет?