Неточные совпадения
Мы, действительно, сошли с ума. Мы целовались и смеялись, и снова целовались… Вся эта маленькая
толпа жила в эту минуту одной жизнью, одним сердцем, одними мыслями. И я была
центром ее, ее радостью и гордостью!
Из какого-то переулка выехали шестеро конных городовых, они очутились в
центре толпы и поплыли вместе с нею, покачиваясь в седлах, нерешительно взмахивая нагайками. Две-три минуты они ехали мирно, а затем вдруг вспыхнул оглушительный свист, вой; маленький человек впереди Самгина, хватая за плечи соседей, подпрыгивал и орал:
Когда похороны вышли из улицы на площадь, оказалось, что она тесно забита обывателями, запасными, солдатами поручика Маврина, малочисленным начальством и духовенством в
центре толпы. Хладнокровный поручик парадно, монументом стоял впереди своих солдат, его освещало солнце; конусообразные попы и дьякона стояли тоже золотыми истуканами, они таяли, плавились на солнце, сияние риз тоже падало на поручика Маврина; впереди аналоя подпрыгивал, размахивая фуражкой, толстый офицер с жестяной головою.
Самгин пошел к паровозу, — его обгоняли пассажиры, пробежало человек пять веселых солдат; в
центре толпы у паровоза стоял высокий жандарм в очках и двое солдат с винтовками, — с тендера наклонился к ним машинист в папахе. Говорили тихо, и хотя слова звучали отчетливо, но Самгин почувствовал, что все чего-то боятся.
Неточные совпадения
За оградой явилась необыкновенной плотности
толпа людей, в
центре первого ряда шагал с красным знаменем в руках высокий, широкоплечий, черноусый, в полушубке без шапки, с надорванным рукавом на правом плече.
Увы! За первой остановкой последовала вторая, за ней третья, в пока мы дошли до
центра города, пан Крыжановский стал совершенно неузнаваем. Глаза его гордо сверкали, уныние исчезло, но, — что уже было совсем плохо, — он стал задирать прохожих, оскорблять женщин, гоняться за евреями… Около нас стала собираться
толпа. К счастью, это было уже близко от дома, и мы поспешили ретироваться во двор.
И опять гремит железо, среди придворной
толпы движение ужаса и негодования, а в
центре — гордые фигуры суровых казацких вождей.
Мне было как-то странно думать, что вся эта церемония, музыка, ровный топот огромной
толпы, — что все это имеет
центром эту маленькую фигурку и что под балдахином, колеблющимся над морем голов, ведут ту самую Басину внучку, которая разговаривала со мной сквозь щели забора и собиралась рассказать сестре свои ребяческие секреты.
Затем мне смутно вспоминаются
толпы народа, страшный гул человеческих голосов и что-то невидимое, промчавшееся где-то в глубинах этого человеческого моря, после чего народ, точно вдруг обеспамятевший, ринулся к
центру города.