Неточные совпадения
Я вижу перед собой угрюмое бледное лицо, пламенные глаза, прекрасную, гордую голову, и
в груди моей
разливается огонь сочувствия, жалости безысходной тоски. Мне до боли жаль этого несчастного, одинокого Мцыри… Представляю
в его положении себя… Жаль и себя, безумно жаль. Он, я — все смешивается… Ах, как грустно и как сладко! Какая-то волна поднимается со дна
души и захлестывает меня. Накатила, подхватила и понесла. Голос мой крепнет и растет.
— Погоди и дослушай, после обвиняй, — начал снова Павел. — Я повиновался ей… нет, не ей; я не знаю, кто говорил ее устами. Душа моя созналась во всех поступках. Священное родство, любовь, все чувства человека
разлились в душе моей, и новый свет озарил ее, я умилился и искренно назвал братом любимого ею Чурчилу.
— Погоди и дослушай, после обвиняй, — начал снова Павел. — Я повиновался ей… нет, не ей, я не знаю, кто говорил ее устами. Душа моя созналась во всех поступках. Священное родство, любовь, все чувства человека
разлились в душе моей, и новый свет озарил ее, я умилялся и искренно назвал братом любимого ей Чурчилу.
Неточные совпадения
Без естественных наук нет спасения современному человеку, без этой здоровой пищи, без этого строгого воспитания мысли фактами, без этой близости к окружающей нас жизни, без смирения перед ее независимостью — где-нибудь
в душе остается монашеская келья и
в ней мистическое зерно, которое может
разлиться темной водой по всему разумению.
Тут она не тревожила его никакими определенными и неразрешимыми вопросами; тут этот ветер вливался ему прямо
в душу, а трава, казалось, шептала ему тихие слова сожаления, и, когда
душа юноши, настроившись
в лад с окружающею тихою гармонией, размягчалась от теплой ласки природы, он чувствовал, как что-то подымается
в груди, прибывая и
разливаясь по всему его существу.
А деревья
в саду шептались у нее над головой, ночь разгоралась огнями
в синем небе и
разливалась по земле синею тьмой, и, вместе с тем,
в душу молодой женщины лилась горячая грусть от Иохимовых песен. Она все больше смирялась и все больше училась постигать нехитрую тайну непосредственной и чистой, безыскусственной поэзии.
Сыгранный ею самою вальс звенел у ней
в голове, волновал ее; где бы она ни находилась, стоило ей только представить себе огни, бальную залу, быстрое круженье под звуки музыки — и
душа в ней так и загоралась, глаза странно меркли, улыбка блуждала на губах, что-то грациозно-вакхическое
разливалось по всему телу.
Приятно слышать последние вздохи жизни, но после каждого удара колокола становится тише, тишина
разливается, как река по лугам, все топит, скрывает.
Душа плавает
в бескрайней, бездонной пустоте и гаснет, подобно огню спички во тьме, растворяясь бесследно среди океана этой пустоты, где живут, сверкая, только недосягаемые звезды, а все на земле исчезло, ненужно и мертво.