Один экзамен сбыли. Оставалось еще целых пять, и в том числе география, которая ужасно смущала меня. География мне не давалась почему-то: бесчисленные наименования незнакомых рек, морей и гор не укладывались в моей голове. К географии, к тому же, меня не подготовили дома, между тем как все остальные предметы я прошла с мамой. Экзамен географии был назначен по расписанию четвертым, и я старалась не волноваться. А пока я усердно
занялась следующим по порядку русским языком.
Неточные совпадения
Семейством своим он не
занимался; существованье его было обращено более в умозрительную сторону и занято
следующим, как он называл, философическим вопросом: «Вот, например, зверь, — говорил он, ходя по комнате, — зверь родится нагишом.
Следующий день был последним днем июля. Когда
занялась заря, стало видно, что погода будет хорошая. В горах еще кое-где клочьями держался туман. Он словно чувствовал, что доживает последние часы, и прятался в глубокие распадки. Природа ликовала: все живое приветствовало всесильное солнце, как бы сознавая, что только одно оно может прекратить ненастье.
Весь
следующий день мы простояли на месте. Погода была переменная, но больше дождливая и пасмурная. Люди стирали белье, починяли одежду и
занимались чисткой оружия. Дерсу оправился окончательно, чему я несказанно радовался.
Работа между участниками экспедиции распределялась
следующим образом. На Г.И. Гранатмана было возложено заведование хозяйством и фуражное довольствие лошадей. А.И. Мерзлякову давались отдельные поручения в сторону от главного пути. Этнографические исследования и маршрутные съемки я взял на себя, а Н.А. Пальчевский направился прямо в залив Ольги, где в ожидании отряда решил
заняться сбором растений, а затем уже присоединиться к экспедиции и следовать с ней дальше по побережью моря.
«Что же я за невежда!» — думал он и, придя домой, всю ночь
занимался французским языком; на
следующую ночь — тоже, так что месяца через два он почти всякую французскую книжку читал свободно.