Неточные совпадения
А мать Даши если и учила когда
языки в гимназии, то забыла за давностью времени и заботами по хозяйству. Приходилось Даше готовиться ощупью. Некому было исправлять произношение, пояснять
непонятное. Здесь, в доме отца дьякона, легче. Старшая барышня Валентиночка с вечера разъяснила Даше завтрашний урок, перевела ей басню. Остается заучить, запомнить. А все же это весьма нелегкая задача!
Жиды начали опять говорить между собою на своем
непонятном языке. Тарас поглядывал на каждого из них. Что-то, казалось, сильно потрясло его: на грубом и равнодушном лице его вспыхнуло какое-то сокрушительное пламя надежды — надежды той, которая посещает иногда человека в последнем градусе отчаяния; старое сердце его начало сильно биться, как будто у юноши.
Мой брат иногда впадал в трансы, начинал говорить рифмованно, нередко на
непонятном языке, делался медиумом, через которого происходило сообщение с миром индусских махатм.
И в самом деле, справа, при самом повороте в Лиман, где на отмели приютилась гиляцкая деревушка, на двух лодках несутся к нам какие-то странные существа, вопят на
непонятном языке и чем-то машут.
Неточные совпадения
Беззвучный голос выкрикнул несколько отрывистых фраз,
непонятных, как малайский
язык; раздался шум как бы долгих обвалов; эхо и мрачный ветер наполнили библиотеку.
— Я утверждаю: искусство только тогда выполнит свое провиденциальное назначение, когда оно начнет говорить
языком непонятным, который будет способен вызывать такой же священный трепет пред тайной — какой вызывается у нас церковнославянским
языком богослужений, у католиков — латинским.
— Даже. И преступно искусство, когда оно изображает мрачными красками жизнь демократии. Подлинное искусство — трагично. Трагическое создается насилием массы в жизни, но не чувствуется ею в искусстве. Калибану Шекспира трагедия не доступна. Искусство должно быть более аристократично и непонятно, чем религия. Точнее: чем богослужение. Это — хорошо, что народ не понимает латинского и церковнославянского
языка. Искусство должно говорить
языком непонятным и устрашающим. Я одобряю Леонида Андреева.
Но до этого он не договаривался с Марьею Алексевною, и даже не по осторожности, хотя был осторожен, а просто по тому же внушению здравого смысла и приличия, по которому не говорил с нею на латинском
языке и не утруждал ее слуха очень интересными для него самого рассуждениями о новейших успехах медицины: он имел настолько рассудка и деликатности, чтобы не мучить человека декламациями,
непонятными для этого человека.
Пани Стабровская заставляла ее читать по вечерам на трех
языках и объясняла все
непонятное.