Неточные совпадения
Тетю Лелю Дуня любит, как родную. Бабушку Маремьяну она так не любила никогда. Разве отца, да лес, да лесные цветочки. От одного ласкового голоса
тети Лели сладко вздрагивает и замирает сердечко Дуни… Не
видит, не замечает она уродства Елены Дмитриевны, красавицей кажется ей надзирательница-калека.
Зато все младшее отделение, начиная от большой десятилетней Вассы Сидоровой и кончая малютками Олей Чурковой и Дуней Прохоровой, все они обожают Варварушку. Каждая из девочек
видит в ней что-то свое, родственное, простое, и, несмотря на то что нянька иногда и ругнет и даже пихнет под сердитую руку, она более близка их сердцу, более доступна их пониманию, нежели сама воплощенная кротость
тетя Леля.
Сегодня, как нарочно, дежурная по «саду», то есть по ежедневной прогулке приюток, Пашка…
Тетя Леля сводит обычные в конце недели (нынче суббота) счеты с начальницей, Антонина Николаевна помогает старшеотделенкам сдавать белье кастелянше. Пашка же своим ястребиным взглядом
видит не только то, что происходит в саду, но и «на том свете», по меткому выражению кого-то из старшеотделенок.
— Никогда… Никогда… не буду больше… Вы
увидите… Я исправлюсь… я другая буду… Спасибо вам! Спасибо Катерине Ивановне… Милая, родненькая
тетя Леля. Золотенькая! Ангелочек! Век… не забуду, век! — И прежде чем кто-либо успел удержать ее, Васса скользнула на пол к ногам горбуньи и, обвив руками ее колени, покрыла их градом исступленных поцелуев и слез…
— Но больше всех я
видела любви от Дуняши. О,
тетя Маро! Если бы вы знали, какая она прелесть! Вот она!
Неточные совпадения
Оттого ли, что дети
видели, что мама любила эту
тетю, или оттого, что они сами чувствовали в ней особенную прелесть; но старшие два, а за ними и меньшие, как это часто бывает с детьми, еще до обеда прилипли к новой
тете и не отходили от нее.
— Да, я самая, — сказала Лидия и, во весь рот открывая ряд прекрасных зубов, улыбнулась доброю, детскою улыбкой. — Это
тетя очень хотела вас
видеть.
Тетя! — обратилась она в дверь приятным нежным голосом.
— А так навернулся… До сумерек сидел и все с баушкой разговаривал. Я с Петрунькой на завалинке все сидела: боялась ему на глаза попасть. А тут Петрунька спать захотел… Я его в сенки потихоньку и свела. Укладываю, а в оконце — отдушника у нас махонькая в стене проделана, — в оконце-то и
вижу, как через огород человек крадется. И
вижу, несет он в руках бурак берестяной и прямо к задней избе, да из бурака на стенку и плещет. Испугалась я, хотела крикнуть, а гляжу: это дядя Петр Васильич… ей-богу,
тетя, он!..
— Вот как делаются книги сначала! Какое удовольствие, должно быть, писать про людей! Я тоже буду записывать всё хорошее, что
увижу. А отчего у вас нет карточки
тёти Евгении?
— Успеем,
тетя. Вы о себе никогда не думаете, а вам непременно надо сшить себе платье.
Видите, какие здесь все ходят нарядные.