Неточные совпадения
Тася тихо плакала. Теперь она
не чувствовала ни озлобления, ни
гнева. Вид исхудалой, измученной Леночки, которую она
не видела после печального происшествия, теперь лучше всяких слов доказал ей, как она виновата. Но Тася была слишком избалована и горда, чтобы показать другим свое раскаяние. Она молча, хмуря брови и кусая губы, поцеловала руку матери, обняла наскоро брата и села в коляску, стараясь
не обнаружить своего волнения.
Когда он надевал шубу, то был будто ошеломлен, и лицо его выражало боль. Лаптев уже
не чувствовал гнева; он испугался, и в то же время ему стало жаль Федора, и та теплая, хорошая любовь к брату, которая, казалось, погасла в нем в эти три года, теперь проснулась в его груди, и он почувствовал сильное желание выразить эту любовь.
Неточные совпадения
Агафья Михайловна с разгоряченным и огорченным лицом, спутанными волосами и обнаженными по локоть худыми руками кругообразно покачивала тазик над жаровней и мрачно смотрела на малину, от всей души желая, чтоб она застыла и
не проварилась. Княгиня,
чувствуя, что на нее, как на главную советницу по варке малины, должен быть направлен
гнев Агафьи Михайловны, старалась сделать вид, что она занята другим и
не интересуется малиной, говорила о постороннем, но искоса поглядывала на жаровню.
— Вот, ты всегда приписываешь мне дурные, подлые мысли, — заговорила она со слезами оскорбления и
гнева. — Я ничего, ни слабости, ничего… Я
чувствую, что мой долг быть с мужем, когда он в горе, но ты хочешь нарочно сделать мне больно, нарочно хочешь
не понимать…
— Ну, так утонет, — равнодушно заметил Сучок, который и прежде испугался
не опасности, а нашего
гнева и теперь, совершенно успокоенный, только изредка отдувался и, казалось,
не чувствовал никакой надобности переменить свое положение.
Грановский напоминает мне ряд задумчиво покойных проповедников-революционеров времен Реформации —
не тех бурных, грозных, которые в «
гневе своем
чувствуют вполне свою жизнь», как Лютер, а тех ясных, кротких, которые так же просто надевали венок славы на свою голову, как и терновый венок. Они невозмущаемо тихи, идут твердым шагом, но
не топают; людей этих боятся судьи, им с ними неловко; их примирительная улыбка оставляет по себе угрызение совести у палачей.
Я стоял с книгой в руках, ошеломленный и потрясенный и этим замирающим криком девушки, и вспышкой
гнева и отчаяния самого автора… Зачем же, зачем он написал это?.. Такое ужасное и такое жестокое. Ведь он мог написать иначе… Но нет. Я
почувствовал, что он
не мог, что было именно так, и он только видит этот ужас, и сам так же потрясен, как и я… И вот, к замирающему крику бедной одинокой девочки присоединяется отчаяние, боль и
гнев его собственного сердца…