Неточные совпадения
Вот уже три недели, как больна Лена. Серьезно больна. После её злополучного падения в пруд у неё сделалась нервная горячка, и она была на волоске от
смерти. Тася все это время проводила одна. Все были заняты больной. Только по утрам Марья Васильевна давала уроки
девочке и, окончив их, спешила в спальню — помогать Нине Владимировне ухаживать за больной.
Роза ушла, a Тася осталась перепуганная на
смерть словами злой
девочки. Она знала, что маленькая плясунья сдержит свое обещание и оклевещет ее, Тасю, налгав на нее. Знала и то, что от господина Злыбина нечего было ждать пощады. За потерю Коко он до
смерти забьет ее, Тасю.
«Он прибьет меня до
смерти! — мысленно произнесла с тоской
девочка, — но что же делать, если я не могу двинуться, ни за что!»
Тарочка и Митюша были особенно счастливы сегодня, что их друг Тася встала наконец с постели, где пролежала три недели в тифозной горячке. Последствия ночного бегства и душевного волнения отразились на подточенном организме Таси. Она была на волосок от
смерти. Но тщательный уход, a главное сильная, крепкая натура
девочки смогла вынести тяжелую болезнь, и Тася воскресла.
Неточные совпадения
Ему припомнилось именно теперь, как маленькой
девочкой Надя лежала при
смерти и как он горько рыдал над ее детской кроваткой.
И вот я, двадцатилетний малый, очутился с тринадцатилетней
девочкой на руках! В первые дни после
смерти отца, при одном звуке моего голоса, ее била лихорадка, ласки мои повергали ее в тоску, и только понемногу, исподволь, привыкла она ко мне. Правда, потом, когда она убедилась, что я точно признаю ее за сестру и полюбил ее, как сестру, она страстно ко мне привязалась: у ней ни одно чувство не бывает вполовину.
Он не острит отрицанием, не смешит дерзостью неверия, не манит чувственностью, не достает ни наивных
девочек, ни вина, ни брильянтов, а спокойно влечет к убийству, тянет к себе, к преступленью — той непонятной силой, которой зовет человека в иные минуты стоячая вода, освещенная месяцем, — ничего не обещая в безотрадных, холодных, мерцающих объятиях своих, кроме
смерти.
Глядя на бледный цвет лица, на большие глаза, окаймленные темной полоской, двенадцатилетней
девочки, на ее томную усталь и вечную грусть, многим казалось, что это одна из предназначенных, ранних жертв чахотки, жертв, с детства отмеченных перстом
смерти, особым знамением красоты и преждевременной думы. «Может, — говорит она, — я и не вынесла бы этой борьбы, если б я не была спасена нашей встречей».
Я вдруг живо почувствовал и
смерть незнакомого мальчика, и эту ночь, и эту тоску одиночества и мрака, и уединение в этом месте, обвеянном грустью недавней
смерти… И тоскливое падение дождевых капель, и стон, и завывание ветра, и болезненную дрожь чахоточных деревьев… И страшную тоску одиночества бедной
девочки и сурового отца. И ее любовь к этому сухому, жесткому человеку, и его страшное равнодушие…