Неточные совпадения
Через год после того, как пропал Рахметов, один из знакомых Кирсанова встретил
в вагоне, по дороге из Вены
в Мюнхен, молодого человека, русского, который говорил, что объехал славянские земли, везде сближался со всеми классами,
в каждой земле оставался постольку, чтобы достаточно узнать понятия, нравы, образ жизни, бытовые учреждения, степень благосостояния всех главных составных частей населения,
жил для этого и
в городах и
в селах, ходил пешком из деревни
в деревню, потом точно так же познакомился с румынами и венграми, объехал и обошел северную Германию, оттуда пробрался опять к югу,
в немецкие провинции Австрии, теперь едет
в Баварию, оттуда
в Швейцарию, через Вюртемберг и Баден во Францию, которую объедет и обойдет точно так же, оттуда за тем же проедет
в Англию и на это употребит еще год; если останется из этого года время, он посмотрит и на испанцев, и на итальянцев, если же не останется времени — так и быть, потому что это не так «нужно», а те земли осмотреть «нужно» — зачем же? — «для соображений»; а что через год во всяком случае ему «нужно» быть уже
в Северо — Американских
штатах, изучить которые более «нужно» ему, чем какую-нибудь другую землю, и там он останется долго, может быть, более года, а может быть, и навсегда, если он там найдет себе дело, но вероятнее, что года через три он возвратится
в Россию, потому что, кажется,
в России, не теперь, а тогда, года через три — четыре, «нужно» будет ему быть.
Стяжав от всего почти дворянства имя прекраснейшего человека, Гаврилов
в самом деле, судя по наружности, не подпадал никакого рода укору не только
в каком-нибудь черном, но даже хоть сколько-нибудь двусмысленно-честном поступке, а между тем, если хотите, вся жизнь его была преступление: «Раб ленивый», ни разу не добыв своим плечиком копейки, он постоянно
жил в богатстве, мало того: скопил и довел свое состояние до миллиона, никогда ничем не жертвуя и не рискуя; какой-нибудь плантатор южных
штатов по крайней мере борется с природою, а иногда с дикими племенами и зверями, наконец, улучшает самое дело, а тут ровно ничего!
Кисельников. У нас ведь не из жалованья служат. Самое большое жалованье пятнадцать рублей
в месяц. У нас
штату нет, по трудам и заслугам получаем;
в прошлом году получал я четыре рубля
в месяц, а нынче три с полтиной положили. С дому сто рублей получаю. Кабы не дележка, нечем бы
жить.
В этих-то роскошных домах европейского города и
живут хозяева острова — голландцы и вообще все пребывающие здесь европейцы, среди роскошного парка, зелень которого умеряет зной,
в высокой, здоровой местности, окруженные всевозможным комфортом, приноровленным к экваториальному климату, массой туземцев-слуг, баснословно дешевых, напоминая своим несколько распущенным образом жизни и обстановкой плантаторов Южной Америки и, пожалуй, богатых бар крепостного времени, с той только разницей, что обращение их с малайцами, несмотря на презрительную высокомерность европейца к темной расе, несравненно гуманнее, и сцены жестокости, подобные тем, какие бывали
в рабовладельческих
штатах или
в русских помещичьих усадьбах былого времени, здесь немыслимы: во-первых, малайцы свободный народ, а во-вторых,
в них развито чувство собственного достоинства, которое не перенесет позорных наказаний.
«Это было давно: была одна девица, дочь очень, очень знатных родителей, и воспитывалась она далеко за морем,
в теплой стороне, образование получила блестящее,
жила она
в роскоши и почете, окруженная большим
штатом прислуги.